Горн снова протрубил. Теперь отчетливо слева, а, значит, я взяла верное направление. Стиснув зубы, я побежала с новой силой. По моим подсчетам, лес должен был давно поредеть, а деревенька вынырнуть из долины, как городок из табакерки. Но этого почему-то не происходило. Я перебралась через овраг, пыхтя как паровоз, дважды упала, вонзаясь наманикюренными пальцами в перегной и собирая на себя весь лесной сор. Впереди плеснула синяя даль, и я едва не расплакалась, когда поняла — лес действительно редеет, вот скоро я выбегу на опушку и тогда…
Горн протрубил совсем близко, на этот раз где-то прямо передо мной. И отзываясь на его рев, послышался скрежещущий звук, словно ножом водили по фарфоровой тарелке. От него сразу бросило в жар и пот. Я затормозила, ухватившись за ближайшую рябину и вовремя, потому что прямо передо мной из густого подлеска вынырнула хищная треугольная морда.
Разинув пасть, виверна прикрыла складчатые веки и дохнула на меня сырым мясом и гарью. Я зажмурилась, давя в горле крик. На щеки брызнула слюна. Господи боже, пусть она будет не ядовита!
— Тубо, Грета! Нельзя! — услышала я грозный оклик. Защелкал кнут, и виверна жалобно рыкнула, словно обидевшись.
Я приоткрыла глаза и увидела, как по высокой траве размеренно и спокойно идет генерал. Не доходя до меня пары шагов, он поднял руку, и к его ладони тут же прильнула исполинская морда, потерлась, скрипуче мурлыкая. Генерал улыбнулся.
— Хорошая девочка, — сказал он, потрепав бородавчатую морду чудовища. — Учуяла, умница.
Наконец, шагнул ко мне и стиснул мое плечо как клещами. Я скорчилась, стараясь не глядеть в его лицо. От генерала веяло силой и злобой, его взгляд давил, как могильная плита.
— Хорошая попытка, пичужка, — сдерживая ярость, проговорил он. — Вторая по счету, насколько мне известно. И обе неудачные. Третьей не будет.
Я сжала губы, борясь с внутренним гневом. Значит, чертов адъютант все-таки заложил меня. Скотина! Мерзкий прихлебатель!
— Я все равно никогда не соглашусь, — сказала я, глядя себе под ноги.
— Конечно, — холодно ответил генерал, обведя ладонью мое лицо. — Но мне плевать на ваше согласие. Эй, Ганс! — крикнул он через плечо.
Из подлеска вынырнул вездесущий адъютант. За ним, пыхтя, пробирался священник, высоко задирая колени и поддерживая рясу.
— Кольца готовы?
— Так точно, Ваше Сиятельство! — сверкнул улыбкой Ганс и протянул подушечку с кольцами.
— Заканчивайте, святой отец, — процедил генерал, не оборачивая и все так же прожигая меня взглядом, я даже сквозь очки чувствовала этот полыхающий огонь, эту яростную бурю. Будь его воля, генерал растерзал бы меня прямо здесь. Но он лишь протянул ладонь, и адъютант передал ему кольца.
