— Дурной знак, — прошипела в спину мачеха.
Я снова едва удержалась, чтобы не показать ей язык.
Жюли вывела меня на воздух, поддерживая под локоть. Слабость постепенно проходила, голова прояснялась, и, прижав девушку к себе, я шепнула ей на ухо:
— А теперь помоги мне, скорее!
— Что надо делать, моя госпожа? — с готовностью спросила Жюли.
— Ровно через три минуты начинай кричать, что невеста хотела освежиться у реки и сорвалась в воду. Переполох собьет их со следа, а я тем временем успею добежать до деревушки.
Я махнула рукой в сторону рощицы. Жюли ахнула, прижала ладони ко рту, потом в глазах ее отразилось понимание. Она пылко обняла меня, прижалась сухими губами к щеке и прошептала:
— Бегите, моя госпожа! Я их задержу! Бегите, и помните свою верную Жюли!
— Всегда! — поклялась я, тоже приобнимая ее за плечи. Потом сорвала фату, сунула ее в руки служанки и, подобрав юбки, метнулась в сторону подлеска.
Я бежала так быстро, насколько позволяли туфли, цепляясь подолом за шиповник и проклиная неудобное платье. В таком только стоять перед алтарем подобно разряженной кукле, но бегать по лесу гораздо удобнее в кроссовках и джинсах. Сердце колотилось, как угорелое, в мозгу пульсировала мысль: «Успеть, успеть!», потом ветер донес полный ужаса вопль Жюли:
— Ско… рей! Фройлен… в реке! Утону-ула-а!
Я поднажала, перепрыгивая через трухлявый пень не хуже олимпийской чемпионки. На счастье, каблуки у туфелек оказались не слишком высокими и вполне удобными, чтобы я не поломала ноги на первом же буреломе. В лесу оказалось куда прохладнее, чем в залитой солнцем уютной долине, меня начало ощутимо прихватывать ознобом, и вскоре я довольно быстро потерялась среди однообразных дубов и зарослей папоротника и медуницы. Сухой хвощ будто нарочно тянул за кружева, и я со злостью выдирала несчастное платье из прочного захвата. Прическа растрепалась, локоны снова лезли в глаза, прилипая к взмокшему лбу. В хорошеньком же виде я появлюсь в деревне! Ну и плевать! Главное подальше отсюда. Главное, чтобы Его Сиятельство поверил в мою мнимую смерть. Главное, чтобы не догнал…
И тут же стоялый воздух разрезал трубный звук горна.
Я на мгновенье замерла, оглядываясь по сторонам, сердце колотилось, едва не выпрыгивая из корсета. Откуда звук? Слева или справа? Эхо перекатывалось по холмам, мешая сориентироваться. Я стиснула зубы и решилась, уклонившись вправо.
Здесь лес становился гуще, а трава выше, кружево поистрепалось, и подол платья потемнел от травяного сока, на оборки налипли сухие листья осин.
