Тогда, рассвирепев, он понял, что пленница не боится пыток, и самое простое решение пришло к нему само. Поняв, что сейчас произойдёт, она дико закричала, забилась, но было уже поздно – её платье из тапы полетело в угол, а потом… И дальше было каждый раз одно и то же: яростное сопротивление, впрочем, легко ломавшееся под его чудовищной силой. Она всегда дралась до последнего, а Ратибор злился. А потом… Потом он уже не всегда брал её как женщину. Иногда ему хватало просто лежать рядом с ней, прижав к себе, вдыхать её аромат, ощущать тёплое гибкое тело… Странное дело, но тогда и пленница затихала, а раз он почувствовал, как его кожу обожгла слеза… Тогда он впервые коснулся её жёстких волос, и девушка не стала сбрасывать его руку с плеча, а просто распласталась у него на груди…
Потом была дорога, когда она ехала в повозке, долгий, почти месячный путь. И – потайная комната в детинце… Иногда, глубокой ночью, князь выводил её оттуда, приводил в свои покои, открывал окно, давая полюбоваться звёздами и луной… Тогда пленница плакала и покорно давала увести себя обратно, не сопротивляясь. Не будь она из проклятого племени, князь давно уже взял бы её в жёны, но… Столь чудовищный поступок… За это он навсегда будет извергнут из рода, племени и державы… И неизвестно, останется ли вообще в живых…
Всё это промелькнуло в его голове в один миг. Шо-Чи притихла – она впервые видела на его лице смущение и горечь одновременно. Да и не бросался он на неё с жадностью, как прежде. Опять у белокожего муки совести? Будучи незаконной дочерью жреца, она легко читала чужие души. Она нравится ему… Но он не хочет на ней жениться. Потому что она – майя. Истинная дочь племени сильных людей, повелевающих самим Временем. У многих десятков живых людей она собственными руками вырезала сердце, но её уст никогда не касалось сладкое мясо пленников, ибо лишь мужчины могут его есть. Женщинам это запрещено. Потому что вместе с плотью к воину переходит и сила врага, а кому нужна женщина-воин? Мужчины предпочитают нежных и покорных их воле жён, а не тех, что размахивают боевым топором или метают боло… А этот… Взял её против воли! Держит в темнице на цепи, словно дикого зверя! Не знает ни слова на человеческой речи! А теперь жалеет о том, что сделал с ней. И, вдобавок, посеял в ней своё семя, проклятое семя бледного червя!
Тлакотли вновь рассвирепела, но он, огромный, которого ей ни за что не побороть, вдруг сгрёб её в охапку, заставив сесть на ложе рядом с собой, прижал её голову к себе и тяжело вздохнул… И застыл… Сколько времени прошло так? Она не заметила… Потому что ей так же хорошо было сидеть рядом с ним, слышать, как бьётся его большое сердце. У такого большого мужчины должно быть и сильное сердце! Если бы она могла вырвать его! Если бы могла…
