– Добре. Нечего сейчас слёзы лить. Майя осмелели, нападения всё чаще идут на городки и селения. Народ начинает волноваться. Надо бы опять мокрые леса почистить… Пиши приказ армии, Буян. Завтра мне на подпись принесёшь. Проверю – подпишу. Главное не забудь – пленных не брать, будь то мужчина или женщина возраста любого. Понял? Любого! – Специально подчеркнул. Брови сдвинул: – Я не Ратибор.
И верно. Не старший брат он. Средний… И его ошибки совершать не собирается…
…Утро было ярким и солнечным, и это показалось новому князю добрым знаком. Гонцы ускакали, через пару дней Малх приедет. Нынче Буян приказ на подпись принесёт. Застоялись бойцы. Обнаглели людоеды, волю почувствовали. Так, взять на заметку: увеличить производство смесей горючих да пусть махинники поработают с той чёрной жижей, что в степях нашли Великих. Глядишь, на что и сгодится… А это что такое?!
Едва не вышибив створку ворот, в детинец ворвался гонец, на ходу скатываясь с лошади. Спрыгнул, бросил, не глядя, поводья подскочившему гридню, и сердце Добрыни замерло от дурного предчувствия – на седле гонца трепетал алый лоскут, знак срочного послания. Еле передвигая ноги, посланец приблизился, и князь напрягся – неужели что с Даром? Но тот молча расстегнул сумку на боку, подал свиток. Мужчина сорвал печать, краем глаза отметив, что та из Торжка на Старом океане, впился в пергамент острым взглядом.
«…Β град наш нынче утром посольство прибыло с полудня, из государства инков. Просим тебя прибыть немедля, ибо явилась к нам сама королева их, Мама Ольмо. Желает переговорить с тобой по срочному и неотложному делу…»
– Отдыхай, – бросил послу. Развернулся к высыпавшим во двор челядинцам: – Тотчас же послать за Буяном и Кроком! Пусть бросают все дела и сюда. Готовить коней и охрану! Гонца на отдых, да баню ему истопите!
Началась суета. Парнишку, прибывшего в Славград с вестью, быстро подхватили под руки, помогли дойти до лавки, на которую тот со стоном опустился. Тут же сильные руки начали разминать задеревеневшие от долгой скачки мышцы, а князь, в ожидании вызванных соратников, подошёл к нему:
– Сам посольство видел?
– Видел, княже, – прохрипел тот пересохшим ртом, и кто-то сунул ему ковш с водой. Гонец жадно выпил, потом уже более бодрым голосом начал рассказывать: – Видел, княже! Как тебя перед собой – всё видел! Приплыли они на десяти плотах гигантских под парусами. На каждом – по сотне воинов. Десятый плот самый большой, на нём две мачты. Сделаны те плоты из дерева толстого, нами не виданного допрежь и лёгкого необычайно. На плотах тех дома устроены, из суставчатого древа
