Встречи с Эвой стали для него необходимы, хотя он обманывал самого себя, что делает это ради нее, чтобы уберечь ее от возврата к прошлому. Конечно, в этом была какая-то доля правды, но вся правда заключалась в факте, что чувство, возникшее в нем столь случайно и неожиданно, росло и крепло с каждым днем. Он не представлял себе, что сможет отказаться от нее и вернуться к прежнему образу жизни, к Ренате.
А пока пытался лавировать. Старался не очень уж часто уходить из дому по вечерам и ночами и конечно же скрывал от Ренаты, что любит другую, и поэтому, как правило, встречался с Эвой в служебные часы и в обеденный перерыв.
Участившиеся отлучки перед обедом начали порождать в учреждении всяческие сплетни вокруг его персоны. Не подогревала их одна только пани Зофья, которая как раз больше всех могла бы отличиться на этом поприще. Она, наоборот, маневрировала, как истый дипломат, и всякий раз, объясняя причину его отсутствия, прибегала к помощи различных ухищрений, причем делать это приходилось чаще всего, когда его спрашивали по телефону.
С каждым днем Анджей ставил ее во все более трудное положение, однажды даже Боровец заметил:
— Ваш шеф всегда сидел за письменным столом, а теперь носится то на совещание, то в Союз, то в музеи.
— Но это же естественно, пан председатель, у нас сейчас прибавилось дел, новые мероприятия, завершающая стадия работы над выставкой для Италии.
— Ах, вот как. Посмотрим. Пусть позвонит мне, когда придет.
Бдительная пани Зофья заметила, что за отлучками Анджея с особой тщательностью наблюдает вездесущая Перкун, которая как-то после ухода Анджея ворвалась в приемную и, размахивая над столом секретарши какими-то, якобы служебными, бумагами, зашумела:
— Что, шефа нет? Как же мне решить эти важные вопросы?
— Если вам известно, что его нет, так зачем спрашиваете?
— Я случайно заметила, что он ушел. Мне просто не везет, только появится важное дело к нему, а его и след простыл. Ежедневно отлучается.
— Это его дело. А бумаги можете оставить у меня. Как только появится, я передам.
— Я должна переговорить с ним…
— Если он захочет вас видеть. Я рекомендую оставить папки здесь.
Перкун побагровела, даже веснушки исчезли с лица.
— Вы всегда затрудняете контакт с шефом, делаете из него недоступного сановника. Это ваша вина, что он стал пренебрежительно относиться к нам.
Но пани Зофья тоже не была бессловесной ангелицей и ответила:
— Никто здесь никем не пренебрегает. Сейчас же убирайтесь отсюда и садитесь за работу, вы за целую неделю не представили ни страницы. А если и выдавите из себя что-нибудь, то все равно приходится переделывать. Как склока — вы первая, как работа — последняя.
