Канн! Этой поездки он теперь добивался в тайной надежде, что она окажется на редкость подходящей именно в данный момент. Ведь поездку в Канн удастся совместить с давно обещанной командировкой в Милан, где должна состояться выставка иллюстраций, которую он сам готовил. Попутно можно посмотреть Венецию или Рим, а потом уж и Канн. Какой соблазнительный для художника маршрут, именно сейчас, когда он начинает ощущать прилив творческой энергии.
Канн сейчас становится, пожалуй, важнее.
Раньше он совершенно не интересовался конкурсами легкой музыки. Его поражали люди, способные просиживать часами у телевизора, слушая передачи с многочисленных фестивалей, которые он считал воплощением штампа и скуки. А сейчас, когда рядом сидит Эва, возможность встречи с эстрадой становится для него даже заманчивой. Пока что он не знал, как ему удастся воспользоваться подвернувшейся оказией, и поэтому помалкивал, но когда несколько минут тому назад было произнесено слово, связанное с Италией, он невольно размечтался.
Он радостно смотрел на Эву, такую улыбчивую сегодня, наслаждался веселым блеском ее глаз, выслушивал ее признания, столь искренние, как будто они знакомы уже бог знает сколько лет. Он почувствовал биение пульса жизни. Это он-то, давно скисший, замшелый в затхлости домашнего очага, бежавший от всяких соблазнов, вдруг ощутил, как в нем рождаются надежды на перемены. Он готовился к новой поездке, хотя давно охладел к подобного рода выездам и нередко отказывался от них, к великой радости других, менее достойных претендентов. А самое главное — он ощущал, как в нем растет и зреет творческий подъем, кажется, на это многозначительно намекал на прошлом заседании Карпацкий, самый, пожалуй, умный из всех членов совета.
Сегодня по-иному билось его сердце и мысли как-то помолодели. Ему казалось, что он стал совсем иным, что в нем сейчас куда больше сил, чем раньше, когда дни проходили монотонно один за другим в размеренности семейного быта, созданного Ренатой. «Нужно покончить с этим обманом в супружеской жизни», — решил он в душе, полностью занятый разговором с Эвой, которая так неимоверно близка ему сегодня.
Неделя за неделей проходили в ежедневных встречах с Эвой, в телефонных звонках и разговорах, которые вел Анджей, чтобы как-то устроить дальнейшую ее судьбу.
Теперь они встречались в разное время дня, нередко за обедом, иногда вечером, а часто и до обеденного перерыва, для этого Анджей под благовидным предлогом исчезал из своего учреждения.
