Мария с испугом взглянула на ребенка.
— Он поправится. У него пустяки!— поспешно сказал она.
Подруга помолчала. Она обвела испытующим взглядом комнатку Марии и вздохнула.
— Тебе выслали из дому деньги?
— Немного... — густо и жарко покраснела Мария.
— Кипят, наверно, у тебя там! Интеллигенты, культурные люди, а про «позор» не забывают!.. Знаю я, знаю!
— Им неприятно, — тихо, словно оправдываясь, пояснила Мария: — Я их не виню...
— Ладно! Пускай!.. О них не будем разговаривать. А вот тот, отец ребенка, он-то почему в стороне?..
— Ты опять?..
— Что «опять»? Да я от тебя с этим не отстану, ты не думай! Это ни на что не похоже! Наблудил, напакостил, а теперь в кусты!.. Почему ты церемонишься? Ты думаешь, что поступаешь правильно, лишая ребенка мало-мальски нормальных условий жизни? Погоди, доведешь ты его еще до голодной смерти своими капризами!
— Валя... Валечка, не надо!
Мария сжимает руки и тоскливо смотрит на подругу.
— Не надо! — повторяет она: — Ты ничего не понимаешь... Вовсе не так это... Вовсе он не отказывается... Я сама не хочу. Сама я отказалась. Он предлагал...
— Ты отказалась? Он предлагал, а ты отказалась?
— Да! — подтверждает еще раз Мария и отворачивается.
Ни подруга, ни близкие, никто другой не должны знать, как это было. Никто.
Потому что от всего этого осталось теперь такое жуткое, такое непереносимое ощущение гадливости. Словно рука прикоснулась к чему-то нечистому, омерзительному, бесконечно грязному.
Как всякие встречи, которые потрясают и оставляют в жизни крепкий след, и эта встреча была случайной. Если б Мария предполагала, если бы она на минуту допускала мысль о том, что она увидит на этой улице идущего прямо к ней Николая, она никуда не пошла бы в этот день из дому. Но она пошла, и встреча состоялась.
Ребенок мягкой и теплой тяжестью давил ей на руки. Ребенок тихо спал у нее на руках. Неуверенными шагами шла она по узкому тротуару. Ей все казалось, что она оступится и уронит свою ношу. И она глядела себе под ноги, видела запыленные доски, комки засохшей грязи, следы бесчисленных чужих ног. Она медленно и осторожно продвигалась вперед.
— Маруся!
Знакомый голос остановил ее. Он раздался так неожиданно, он вырвался откуда-то так ненужно и остро, что Мария смятенно остановилась, прижала ребенка крепко к груди и, покачнувшись, едва не упала.
— Маруся, постой!
— Пропустите меня! — ломающимся, неуверенным голосом произнесла Мария: — Зачем вы остановили?.. Пропустите.
