- А что, собственно, вы хотите? Кто вы такой? Я впервые вас вижу… - прошептал рыжеватый я расстегнул воротник косоворотки, словно тот душил его.
- Я очень сожалею, что господин Чириков лично не представил вас мне…
- Вы знали Петра Георгиевича?
- Нас познакомил в Лондоне Борис Савинков? Но здесь я, к сожалению, не застал его.
Сутулый медленно стянул с головы картуз и пододвинул к себе фонарь.
- А вы разве не узнали меня, господин Петрюк?
- Вы… я впервые вас вижу, - растерянно повторил рыжеватый и, подавшись вперед, пристально всмотрелся в лицо собеседника.
Сутулый беззвучно рассмеялся.
- Разве я так сильно изменился за три года? А я отлично помню и вас, и встречи в ярославском лесу, и нашего общего друга Сиднея Джорджа Рейли.
- Вы… вы Емельян Карпухин? - едва слышно прошептал Петрюк. - Я… мы думала тогда… Мы думала, ото после провала Локкарта вас арестовала Чека. Значит, вы… вы не русский? Вы англичанин?
Сутулый утвердительно кивнул и надел картуз.
- Что вы хотите нам предложить? - тихо спросил Петрюк.
- Предложить? Вы, эсеры, до сих пор верите в скорое свержение советской власти? Вы очень наивны Мы с Рейли говорили это и господину Савинкову… С Советами предстоит долгая и упорная борьба, очень долгая борьба, не год, не два, может быть, десять лет… Вам известно, что Тютюнник не смог перейти советскую границу и принужден был вернуться в Польшу вместе со всем своим войском. Нужно идти иными путями и действовать другими средствами. Пора понять это. Иначе вы, как Чириков, попадете в Губчека к Никитину… Да, да, я знаю, что Чириков провалился, знаю, что в Николаеве арестована вся ваша боевая десятка. Очередь за ламп, Петрюк.
- Вы решили взять меня испугом? - криво улыбнулся Петрюк.
- Нет, фактами, - сухо ответил сутулый. - Без системы, без твердой и четкой организации вы провалитесь. Провалитесь завтра же. Вас никто не спасет, кроме меня Господин Савинков очень далеко, кажется, сейчас qb в Париже…
- Что же мы… что я должен делать?…
- И «я» и «мы». С этого и следовало начинать разговор, - удовлетворенно сказал англичанин.
Слушая его, Петрюк окончательно понял, кем стала они, эсеры, еще недавно мнившие себя политической партией, мечтавшие о свержении большевиков и захвате власти. Они - слуги англичан, не больше. И отступать уже некуда, да и зачем, если сам Борис Савинков ездит на поклон в Лондон? Значит, иного пути нет…
- Как вас зовут? - нерешительно спросил он.
- Зовите меня Карпухиным. Легче помнить одну фамилию, - пояснил, усмехаясь, англичанин. - Я - товарищ Карпухин, - интонацией подчеркнул он слово «товарищ». - Вам надолго придется забыть о «господах».
