– Пока только Бога. Оказывается, это значительно проще. Но капитан занят тем, что, находясь в Италии, внедряется в местные круги, в высший свет, готовя для себя подходы и к резиденции папы римского, и к резиденции Муссолини.
– Это отдаленное будущее, – проворчал премьер.
– Не столь уж отдаленное, сэр. Уникальность положения Грегори в том и заключается, что, как только война завершится, он получит совершенно легальный выход на нескольких людей Скорцени, а возможно, и на самого первого диверсанта. Если, конечно, тот уцелеет.
Услышав это уточнение, Черчилль конвульсивно сжал подлокотники кресла и даже слегка приподнялся.
– А я совершенно ничего не имею против того, чтобы он уцелел, полковник.
– Понимаю, – воспринял его слова как шутку О’Коннел.
– Это очень важно, полковник. Предупредите об этом своих людей. Мы с вами не должны предпринимать ничего такого… Пока Скорцени жив, с ним можно вести переговоры. По крайней мере, нам известно, с кем мы должны вести эти переговоры. И я не думаю, что среди личных врагов первого диверсанта рейха имя Черчилля числится в первой десятке. Иначе он уже растрезвонил бы…
– Понял, сэр.
– Поэтому Скорцени пока не трогать. Он нам нужен. Наша разведка и контрразведка получат от меня соответствующие указания.
– Что весьма мудро. Простите, – тотчас же уточнил полковник, – речь идет о высшей государственной мудрости.
– Хвалите, я к этому привык, – со свойственным ему мрачным юмором простил О’Коннела премьер. – Но не забудьте сделать так, чтобы это мое мнение каким-то очень деликатным образом и в очень подходящей ситуации дошло до ушей самого штурмбаннфюрера СС Отто Скорцени. Возможно, через все того же «бедного, вечно молящегося монаха Тото». Но с предельной деликатностью. Чтобы Скорцени смог проследить, кто именно вышел на «монаха Тото», не ставя под подозрение молитвенные страсти самого нашего монаха-капитана. Что же касается мотивов нашего с вами благородного заступничества, то Скорцени, надеюсь, поймет их без излишних толкований.
«А вот и начался торг за письма, – уловил его мысль О’Коннел. – Гарантия в виде жизни – за ничтожные копии. А возможно, в будущем, и оригиналы. Начало солидное».
– Для Грегори это будет несложно.
– В эти дни он в Риме?
Полковник немного поколебался, не зная, как бы поточнее ответить Черчиллю, и вообще, стоит ли посвящать его в подробности операции.
– Скажем, в районе Рима.
– Было бы неплохо, если бы Скорцени понял, что мы, то есть, прежде всего, английская разведка, тоже очень заинтересованы в том, чтобы оригиналы писем оказались именно у него, а не у кого бы то ни было другого. Только у него. Почему бы не подбросить ему дополнительный стимул?
