– Конвой – это дерьмо!
– Не скажите.
– Разве он уже готов?
– Естественно. Тем временем мы уже допустили утечку информации о том, что, дескать, германское командование спешно прячет в ливийских песках конфискованные у враждебных Германии шейхов и купцов драгоценности. Одному пленному английскому офицеру-интенданту, случайно подслушавшему разговор офицеров штаба Роммеля, мы даже позволили бежать.
– Чем сразу же натолкнули английскую контрразведку на мысль о грубо сработанной германцами дезинформации. Ну да что уж тут.
– Были и другие источники.
– Меня они не интересуют, полковник. Лучше скажите, куда намечено отправлять «золотой конвой Роммеля»?
– Поначалу в Тунис, затем – куда будет приказано. Ваша команда, господин оберштурмбаннфюрер, находится в пяти километрах отсюда, в поселке Мардун, что на берегу моря.
– Вернемся к моему сегодняшнему визиту к Роммелю. Скажите прямо: завтра я все же могу рассчитывать на тот, лучший, случай?
– Завтра – возможно, да. А вообще-то наши офицеры стараются как можно реже попадаться на глаза командующему, – смерил его насмешливым взглядом адъютант Роммеля. – И, поверьте моему опыту, поступают очень мудро.
Шмидт покачался на носках пожелтевших сапог, отглотнул из фляги воды и, промочив горло, выплюнул ее прямо под ноги полковника Герлица.
– Поселок Мардун, говорите? Этот поселок – дерьмо!
– Можете в этом не сомневаться.
– Как и все в этой одичавшей, выжженной стране, – поиграл желваками барон фон Шмидт.
Ванна была похожа на небольшой бассейн. Она охватывала почти весь зал, оставляя лишь узкую полоску ослепительно-белого кафельного помоста, на котором вдоль стен чернели несколько кресел, столик и два лежака.
Золотистые стены, золотистая латунь ванны, золото огромных старинных подсвечников, в которых тускло мерцали теперь электрические лампы-свечи. Их было слишком много, чтобы создавать в ванной интимный уют, и слишком мало, чтобы в достаточной мере осветить абрис утонченно скроенного тела женщины, медленно выходящей по ступенькам из воды.
Отто и Лилия стояли за дверью, сквозь стекло которой могли спокойно наблюдать за купающейся Альбиной Крайдер, в то время как она видеть их не могла. Фройнштаг подвела его сюда слишком рано, считая, что двойник Евы Браун уже вышла из ванны, и теперь Скорцени приходилось отводить взгляд, чтобы не казаться подглядывающим. Но в том-то и дело, что внезапно одолевшее любопытство не позволяло ему сделать этого.
– А женщина ничего… Красивая… – поиграла ему на нервах Лилия.
