– А, – вздохнула я, забыв выдохнуть от удивления. – Кто это? – И в полном недоумении придвинулась ближе к зеркалу.
Невероятной красоты девушка смотрела на меня оттуда. Огромные голубые глаза выражали удивление. Кожа словно светилась изнутри.
Она выглядела безупречной и молодой. Темные, почти черные, волосы блестели и красивыми локонами спадали на плечи. Чувственные пухлые губы были невероятно сексуальны. Мне казалось, что на меня смотрит хозяйка какого-то аристократического замка где-то на севере Франции. Несколько секунд понадобилось для осознания, что это я. Огромной силой воли я сдержала слезы.
– Спасибо, – почти не разжимая губ, сказала я Марку, вернувшись в реальность.
Дальше все помню смутно. Не дав мне окончательно прийти в себя и, уж конечно, не дав мне расплакаться, Алена с Марком быстро принялись перебирать чемодан с одеждой, принесенный мной по их указанию. Еще минута – и я уже одета в красивое приталенное платье без рукавов темно-серого, почти черного, цвета. Мягкие воланы, изящно проходящие от линии шеи к линии плеча, превращали его в романтичное. Элегантные замшевые туфли на высокой «шпильке» подчеркнули стройность и длину моих ног. Мысли бешеным потоком неслись в моей голове, полностью рассеивая внимание. Я, словно робот, все делала четко по инструкциям моих друзей, боясь одним неправильным движением закончить сказку про Золушку.
– Ветер, ты чего притихла? – спросил Марк, улыбаясь.
– Слушаю, когда часы пробьют, – улыбнулась я в ответ, подумав, как, должно быть, со стороны выгляжу странно.
– Какие часы? – удивился Марк.
– А ты, Марк, наверное, волшебная Золушкина крестная, – сориентировалась Алена. – Покажи нам свою волшебную палочку.
Дружно отсмеявшись, они набросили мне куртку на плечи и повели на улицу.
Бессознательно выполнять команды мне понравилось гораздо больше. Ведь с тех самых пор, как мы бродили по улице в поисках нужного ракурса, я невероятно нервничала. В голове, как слайд-шоу, одну за другой я прокручивала фотографии, уже кем-то сделанные в моей жизни. Фото с чьих-то дней рождений, семейных праздников и фотографии просто раздражающих меня любителей сделать фото на память.
Я не вспомнила ни одного снимка, который хотя бы не раздражал. На всех фотографиях у меня или огромный лоб, или нос на все лицо, или глаза, как у китайского пчеловода. Улыбаться в кадре мне вообще противопоказано. Сразу вспоминается фильм «Гуинплен».
– Опять часы слушаешь? – спросил Марк и, показав в сторону двух деревьев, приказал: – Вставай между ними!
