Но не узнала этого, как и того, что предпочли на ужин мои земляки.
ИДУ ПО УЛИЦЕ, УЛЫБАЮСЬ, НАСТРОЕНИЕ ОТЛИЧНОЕ, ДУМАЮ: «ГОСПОДИ, СДЕЛАЙ ТАК, ЧТОБЫ У ВСЕХ ЛЮДЕЙ ВОКРУГ СТАЛО ХОРОШЕЕ НАСТРОЕНИЕ!» ПАДАЮ В ЛУЖУ. ЛЕЖУ, СМОТРЮ: ВОКРУГ ЛЮДИ, УЛЫБАЮТСЯ. НАСТРОЕНИЕ У НИХ, ВИДИТЕ ЛИ, ХОРОШЕЕ!
Прекрасная погода манила выйти из дома. Тренировки сегодня нет. Чем бы заняться?
– Привет, Ветер! Занята сегодня в два? – ворвалась телефонным звонком в мои мысли Алена.
– Нет. Как раз думаю, чем себя занять. А почему Ветер? – удивилась я новому обращению к себе.
– Потому что в последнее время ты, как ветер.
– В смысле ветреная? – никак не могла понять я.
– Да нет же! – смеялась подруга. – Как ветер в жаркий день. Такой нужный и желаемый. Это Марк придумал. В общем, нам кажется, тебе подходит. Привыкай, – распорядилась подруга и продолжила: – Я купила новый объектив, нужно протестировать. Приезжай в студию к Марку и возьми с собой два комплекта одежды и обуви.
– Кому? Какие? Какой размер? – оживилась я.
– Себе! Платье с туфлями и что-нибудь в стиле глем панк.
– А что это?
– Погугли, до встречи, – сказала Алена и отключилась.
ПОЛДНЯ ТЫ БУДЕШЬ ЗА НИМ ПО ЛЕСУ ГОНЯТЬСЯ, ЧТОБЫ ИЗ СВОЕГО ФОТОРУЖЬЯ ВЫСТРЕЛИТЬ, А ПОТОМ ЕЩЕ ПОЛДНЯ – ЧТОБЫ ФОТОГРАФИЮ ОТДАТЬ!
Мультфильм «Простоквашино»
Слой за слоем на моем лице появляется косметика. Несмотря на то, что я сижу в гримерке прямо перед зеркалом, я не могу разглядеть себя. Трепет от предчувствия чего-то нового захватывает. Я нервничаю, особенно оттого, что из-за Марка, постоянно перемещающегося передо мной, не могу увидеть свое отражение. Мне показалось, что прошла целая вечность.
– Марк, сколько можно меня обмазывать? Я скоро под тяжестью грима не смогу удержать голову, – заныла я, опуская голову лицом вниз, словно мне и правда тяжело.
– Потерпи еще немного, – в полном спокойствии и безразличии ответил мой друг, не прекращая перемешивать какие-то пудры.
– Ма-а-а-арк, ну хотя бы покажи, что получается, – специально растягивая слова, пытаясь вызвать в нем хоть какие-нибудь эмоции, не унималась я. – Мне за тобой ничего не видно, да и как в это зеркало что-нибудь можно разглядеть?
– Это специальное освещение, сейчас привыкнешь, – он отодвинулся немного назад, словно художник от мольберта, держа в одной руке кисть, а в другой – красивую сиреневую баночку с пудрой, посмотрел сквозь меня, еще раз легонько прошелся по вискам своей пушистой кисточкой и отошел в сторону, полностью открывая мне зеркало.
