Пелёнка
Мы входим туда, где находятся дети.
Марианна Майер
Даню интересует только одно занятие: жевать пелёнку. Больше ни на что он не реагирует. Марианна говорит: «Он не здесь, его с нами нет. Он должен понять, что игра с другим человеком интереснее, чем игра с самим собой. То, что он сейчас делает, – это для него очень, очень важно, это его жизнь».
Когда наш собственный малыш (у меня детей пока нет, но я спрашивала знающих людей) что-то делает впервые, мы принимаем это как должное.
А здесь мы входим в мир, в котором годами не было событий, новых ощущений, новых звуков, запахов, движений, впечатлений – в мир людей, всю жизнь проводящих в одной комнате, в кровати. Кормление (там же, в кровати) – переодевание. Стены. Потолок. Пелёнка. Одеяло. Подушка.
Мы входим в этот белый, тихий, неподвижный мир. Видим, что его уже обжили. Ведь жить в совсем пустом мире невозможно. Он наполнен качаниями, шевелением пальцев перед глазами, жеванием пелёнки, громкими и тихими «а-а-а», «пффф» и «д-да-д-да».
С нашей точки зрения, всё это яйца выеденного не стоит. Вредные привычки, от которых ребёнка необходимо избавить.
А ведь «то, что он сейчас делает, для него очень, очень важно, это его жизнь». Тем более важно, что он выбрал и создал это сам. И вот мы стоим, растерянно прижимая к груди бесчисленные сокровища нашего мира, и не знаем, с чего начать.
Представьте, как это:
Дотронуться до своего лица
Повернуться на другой бок
Опустить руку в воду
Потрогать шерстяной носок
Пососать палец
Поесть сидя
Самому подержать ложку
Обниматься
Произнести звук – и получить ответ
Выйти на улицу
Что-то кинуть и увидеть, как упало
Слепить снежок
в первый раз
Нам дали возможность давать. Редкую возможность. Отдавать себя, своё, значит, заново себя прожить и почувствовать. Всё – начиная с мелочей (как это – засунуть палец в рот?). Вот тогда-то и понимаешь, что мелочей нет.
Нам не терпится снова пройти забытую (даже не осознанную тогда, в раннем детстве) дорогу. В первый раз погладить шершавый ствол сосны, услышать запах смолы, впервые почувствовать на ногах ботинки, ощутить в кулаке прохладную тяжелую ложку.
Вот здесь-то и ждёт нас самое тяжёлое испытание.
Отложим в сторону свои сокровища.
Они не важнее, не лучше его пелёнки.
Из пустоты и тишины он вытянул эту пелёнку и обнаружил, что если её жевать, мир ощущений становится менее однообразным. Это его собственное драгоценное открытие, сравнимое – если искать аналог в нашем мире – с открытием колеса, огня и теории относительности, и даже важнее, потому что без колеса, огня и Эйнштейна люди как-то жили, а он без пелёнки, без смыслов жить не может.
