До границы меня проводил молчаливый солдат, на опушке лишь кивнувший, мол следующее поле — чужая территория. Шли пешком, никаких лошадей, так как идти тут оказалось буквально на пятнадцать минут по ноголомным буеракам. А дальше уже самому. Пересеча поле, увидел призывно махающего мне пограничника.
— Здрав буди, путничек. Это какими же тя ветрами сюды занесло-то, а?
— Дело у меня в ваших землях.
— К барону небось, — махнул из них самый младший, а встретивший меня недовольно на него шикнул.
И сам обернулся ко мне.
— Так шо?
— Действительно, к барону. — Я протянул им заранее вынятую грамоту.
— Те к какому барону-то? Евойному, — кивнул он на младшего, — или евойному? — Кивок на последнего, безмятежно разлегшегося на травке. — Эмель, шукаешь, что то би написано?
— Не-э-э, — протянул отдыхающий солдатик, бегло вглядевшись в документик.
— А ты шож, — обернулся первый ко мне, — ежели разумеешь писанное, да давай так, реки, то бишь.
— И ты вот так запросто поверишь? — Хмыкнул я ему, определив, что из них троих именно он главный.
— А че б нет?
Действительно, подумалось, че б нет?
Быстро сориентировавшись по направлению к обезлюдевшей деревеньке, я указал в ту сторону. Вроде и до границы недалеко, должно быть в самый раз.
— Значит, к нашенскому. — Без особого энтузиазма отметил старшой, а младший часто-часто закивал. Глаза у первого довольно блеснули. — Вот он тя и проводит, знач.
Я в очередной раз хмыкнул — солдатики откровенно маялись дурью, и лишь самое пекло не давало им преспокойно гонять самогон на троих. Спокойная территория, делать нечего, дремать жарко. Одно слово — скукотища.
— А…
— А про грамоту свойную младшому все и порасшукаешь по дорожке.
Письмо, заставившее меня двигаться к восточной границе империи, пришло от Номада немного погодя. Это было месяц назад, три недели которого мне пришлось потратить на дорогу, благо я оказался в непосредственной близости к границе. Неясным оставалось лишь одно: либо это я так удачно оказался поблизости от восточной границы либо у знакомца было припасено сразу несколько точек по всей территории империи, и мне довелось попасть именно на эту.
В письме Номад вкратце описывал мне странную ситуацию, произошедшую с населением одной из деревень, то есть его бесследное исчезновение. Стоящий рядом приграничный гарнизон, услышав новости от приносящих им еду товарок из других селений, лично подтвердил наличие странности. Уже известный мне командир собственноручно заполнил рапорт, отослав его начальству в ближайший город с первой же сменной партией бойцов. А уже оттуда, поразмыслив над ситуацией, и оформив документ от имени следующего по списку чина, его передали дальше, пока тот не дошел уже до самой столицы, где его намеревались предать забвению, навсегда поместив в безграничные архивы. И именно там сей рапорт и перехватил столь расторопный Номад, как он мне сам похвалился.
