Выходит, жители не просто так пропали — не растворились бесследно, чего я опасался изначально. А значит, от этого уже можно начинать действовать.
— Как это растворились? Такого просто не бывает!
— Однако это так, — развел руками старый вояка, видимо, действительно веривший в то, что говорил.
— Абсурд какой-то…
— Отнюдь. Странностей всегда хватало. Одной больше, одной меньше — какая, в общем-то, разница?
— Вы не отсюда, — каким-то внутренним чутьем догадался я, обличив свои мысли в слова перед тем, как успел подумать о последствиях такого нездорового любопытства и чрезмерной проницательности.
Однако вопреки всем ожиданиям, офицер на мои слова не обиделся, и даже несколько смущенно улыбнулся.
— Действительно, я родом не из империи, с ее северных окраин. Но о причинах приведших меня сюда, право слово, говорить не стоит.
Я примирительно поднял ладони — у каждого могут быть свои причины, и эти причины — лишь их личное дело, интерес к которым в некоторых случаях и с некоторых пор в одностороннем порядке может признаться оскорбительным и требующим искупления. Часто извинением золотом, но иногда и кровью.
— Оставим в покое обезлюдевшую деревеньку.
— Оставим, — задумчиво кивнул я. — Но я просто обязан уточнить у вас насчет трупов.
— Каких трупов? — В искреннем недоумении в какой уже раз за сегодняшний разговор уставился на меня усатый дядька.
— Не берите в голову.
Я встал, благодарственно протянув служаке руку. Тот пожал, проводив меня до самой двери.
— Если были б трупы, тогда другое дело, — бормотал он на ходу. — А так… Словно испарились там все. Р-раз, и нету.
— А запах? — Обернулся я на самом выходе.
— Да, запах… Припоминаю. Воняло так, что всех моих ребят прямо там и повывернуло. Да я и сам, что уж тут скрывать… Но вот трупов…
— Странно, правда?
— Хватает у нас тут странностей, уж поверьте.
Я задумчиво пожевал губами, глядя на его хмурое лицо.
— Запах мертвечины есть, мертвечины нет. — Подвел я итог, и офицер, чуть подумав, как-то рассеянно кивнул.
Оказавшись на улице я, во весь рот и никого не стесняясь, зевнул, блаженно потянувшись. Заметившие меня имперские пограничники лишь понятливо хмыкнули — разговор с их начальством дело всегда нелегкое, а зачастую и долгое.
Переливание из пустого в порожнее, сказал бы я, припоминая те два с половиной часа, улетевших в оказавшимся бесполезном разговоре прочь. Вытащить из командира приграничного лагеря хоть какую-нибудь мало-мальски серьезную информацию оказалось делом невыполнимым. Усатый офицер упрямо стоял на своем — пропали и все тут, и так от загадок уже тошно как от прогоркшего масла, а тут еще я со своими нелепыми расспросами. Поэтому приходилось терпеть, снова и снова, виляя хвостом словно лисица из стороны в сторону, пытаясь запутать, задавая наводящие вопросы, потому как иного источника информации поблизости просто не было. А выспрашивать что-либо у подчиненных, здесь, посреди граничного лагеря, минуя обращение к начальству — это только искать себе на голову приключений. Бежать отсюда некуда, ближайшая цивилизация лишь в двух неделях пути на запад.
