Она не могла говорить дальше, снова смеясь и сознательно привлекая к ним общее внимание. Эта нарочитость предупредила его: Би явно что-то задумала. У нее зародилась какая-то идея. Клэй прочел ее мысли и еще до того, как она заговорила, уже знал, что это за идея и как Би собирается воплощать ее в жизнь.
— Я женюсь на Джозефине, — быстро оказал он, прежде чем Би успела произнести хоть слово.
— Ты женишься на мне, — решительно заявила она. — У тебя нет выбора. Ты не знаешь себя, Сэм. Я знаю, что для тебя лучше, и я обеспечу тебе это. Ты меня понял, Сэм? Полиция не поймет, что это была лишь глупая похвальба, — добавила она. — Они тебе с радостью поверят. Надеюсь, ты не хочешь, чтобы я передала им твои слова?
Он молча смотрел на нее, не видя никакого выхода. На сей раз он оказался перед худшим из возможных выборов. Поскольку Би не поверила ему и никогда не поверит, как бы он ни пытался ее убедить, а полиция поверит, едва услышав, значит, все усилия, вложенные в преступление, пошли прахом. Его голос был записан в этих стенах, эхом звучал в воздухе, ожидая невидимой публики будущего. Пока его никто не слышал, но одно слово Би заставит суд возобновить дело.
Одно слово Би.
Клэй по-прежнему молча смотрел на нее, но где-то в потайном уголке его мозга началась холодная калькуляция.
На мгновение Сэм Клэй почувствовал себя невероятно усталым. Он представил себе будущее, в котором сказал Би: "Да", женился на ней и долго жил с ней. Он видел эти маленькие холодные глазки, следящие за ним, чувствовал мощную хватку безжалостных челюстей, переживал тиранию, проявляющуюся постепенно или с самого начала, в зависимости от степени его податливости, пока он не окажется в абсолютной зависимости от этой женщины, вдовы Эндрю Вандермана.
"Рано или поздно, — сказал он себе, — я должен буду убить ее".
Должен. Такой жизни с такой женщиной Сэм Клэй не сможет выносить бесконечно. А он уже доказал, что умеет убивать безнаказанно.
Но что будет потом?
Неизбежно начнется новый процесс. Прошлый раз учитывался лишь качественный аспект, но теперь они займутся аспектом количественным. Если жена Сэма Клэя вдруг умрет, следствие будет проведено независимо от причины ее смерти. Тот, кого подозревали один раз, всегда будет вызывать подозрение у закона. Они проверят прошлое, вернутся к моменту, когда он сидел здесь, обдумывая план убийства. А потом заглянут еще на пять минут назад и услышат, как он хвалился, что убил Эндрю Вандермана.
