Недреманое око - Генри Каттнер

Судебный социопсихолог внимательно разглядывал изображение на стенном экране. На нем застыли две фигуры — одна вонзала в грудь другой нож для разрезания бумаг, бывший когда-то хирургическим скальпелем в клинике Джона Гопкинса. Разумеется, до того, как изобрели ультрамикротомный нож.

— Первый раз имею дело с таким трудным случаем, — признал социопсихолог. — Буду очень удивлен, если мы сумеем припаять Клэю обвинение в убийстве.

Следственный инженер покрутил диск, глядя, как люди на экране повторяют свои действия. Один — Сэм Клэй — схватил со стола нож для бумаги и вонзил его в сердце другому мужчине. Жертва рухнула на пол, а Клэй с явным испугом отпрянул. Потом упал на колени рядом с дергающимся телом и отчаянно закричал, что вовсе этого не хотел. Тело застучало пятками по ковру и замерло.

— Неплохая концовка — заметил инженер.

— Что ж, придется провести предварительные исследования, — вздохнул социопсихолог. Он поудобнее уселся в кресле и положил руки на клавиатуру. — Сомневаюсь, что найду какие-нибудь улики. Впрочем, анализ можно сделать позднее. Где сейчас Клэй?

— Его адвокат добился habeas mens[1].

— Я и не думал, что мы сможем задержать его в тюрьме. Но попытаться стоило. Представь себе, один укол скополамина — и парень вынужден рассказать всю правду. Ну ладно. Как обычно, мы выбираем самый трудный путь. Включай обнаружитель. Это ничего не даст, пока мы не изучим все хронологически, но с чего-то же нужно начинать. Старый, добрый Блекстоун[2], - добавил он.

Тем временем на экране Клэй поднялся, глядя, как труп оживает и встает, затем вырвал из его груди чудесно очистившийся нож для бумаги — словом, все наоборот.

— Старый, добрый Блекстоун, — повторил социопсихолог. — С другой стороны, я немного жалею, что не жил во времена Джеффри[3]. Тогда убийство было убийством.

Телепатия так и не нашла широкого распространения. Возможно, согласно известному закону природы, эту развивающуюся способность вытеснило появление новой науки, превосходившей все остальные. Разумеется, на самом деле все было по-другому. Причиной явилось устройство, позволявшее заглядывать в прошлое. Предел его дальности ограничивался пятьюдесятью годами, так что не было ни малейших шансов увидеть битву под Эзинкортом или гомункулуса Бэкона. Аппарат был достаточно чувствителен, чтобы собрать "отпечатки пальцев" световых и звуковых волн, оставленные на предметах, расшифровать их и показать на экране — иначе говоря, воссоздать образ события. В конце концов даже на бетоне могла остаться тень человека, если ему не повезло и он оказался невдалеке от ядерного взрыва. А это уже кое-что значит, поскольку тогда от многих не осталось ничего, даже теней.