– У меня есть только один родной человек – это Ив, и только один настоящий друг из всех присутствующих. Кроме них, меня больше никто не интересует, – угрюмо сообщил Люк.
– А у меня есть десятилетняя дочь и моя репутация, которую нужно беречь, – ответила Хлоя. Похоже, ее слова вывели Люка из состояния «короля-в-своем-собственном-королевстве».
– Мы оба теперь знаем, что это неправда, – возразил он и вместо того, чтобы уйти, как она просила, подошел к Хлое и наклонился над ней.
– Строго говоря, Верити моя племянница, а не дочь, но вы понимаете, что эта правда ничего не меняет.
– Разве? – удивился Люк с той прямотой и страстностью, которые, как подозревала Хлоя, он всегда скрывал под личиной холодного самообладания, пытаясь обмануть весь свет. – Неужели для вас действительно нет разницы между вчера и сегодня в том, что касается «нас», миссис Уитен? Сегодня я знаю, что вы никогда не были безумно влюблены в человека, который оставил вас одну с ребенком, когда вы едва встали со школьной скамьи. Что вы никогда не отдавали всю себя без остатка во власть желаний и нетерпеливой страсти другого мужчины, как любовница отдает себя любовнику. Если для вас это ничего не значит, то я ошибаюсь в вас, как ошибался десять лет назад или вчера, когда увидел вас бледной и опечаленной из-за утраты моей тети и дома, где вы прожили десять лет и где я, вопреки всему, захотел вас с такой силой, что эта страсть не остыла по сей день.
Хлоя стояла как вкопанная, силясь придумать какую-нибудь фразу, которая вернула бы их к разговору господина и служанки, но так ничего и не произнесла.
– Вы проглотили язык? – насмешливо спросил Люк в ответ на ее молчание.
Ее разозлило нетерпение в голосе, с которым он ждал, что она придумает какой-нибудь благовидный предлог.
– Нет, – спокойно ответила она, – мне нечего вам возразить.
– Неужели вы даже не скажете мне: «Нет, никогда больше не смотрите на меня с такими мыслями и не напоминайте о том, о чем только что подумали»? Неужели вы даже не станете отрицать, как делали с самого первого дня, когда мы встретились, что мы всегда хотели стать любовниками?
– «Нет» – это для меня так же ясно, как и для вас. С самого первого момента, увидев вас, я позволила себе на секунду пожалеть о том, что должна ставить Верити выше своих чувств и желаний. Ее существование делает для меня невозможным поддаться тому, чего мы оба хотим.
– Стать моей любовницей? – безжалостно настаивал он, как будто должен был услышать от нее эти слова, как воздаяние за десятилетие разочарований.
