– Я не сомневаюсь в вашем благородстве, но именно вы всегда утверждали, что, оставаясь здесь, я даю повод для пересудов.
– Вы не служанка, – отрезал он.
– Попробуйте сказать это своим гостям или хотя бы другим слугам.
– Мы оба знаем, что вы лишь изображали из себя компаньонку, а затем экономку, чтобы заморочить другим голову. Если бы вы действительно родились, чтобы быть прислугой, я никогда не относился к вам иначе, чем хозяин. Но вы сами открыли для меня сезон охоты на правду, и вам придется взглянуть ей в лицо. Нет, постойте и выслушайте меня. Я должен узнать, кто вы на самом деле, прежде чем это выяснит кто-нибудь другой, и тогда нам придется пожениться, чтобы спасти ваше доброе имя.
– Я никогда не требовала от вас такой жертвы, и довольно копаться в моей жизни. Или экономка не может просить у своего господина так много?
Презирая себя за дрожь в голосе, Хлоя почувствовала, как страшная усталость придавила ее к земле. Но она решила сопротивляться до последнего, пока не сядет в наемную карету со всем своим багажом.
– Мне кажется, вам лучше присесть, пока вы не свалились с ног! – рявкнул Люк, стремительно подойдя к Хлое, чтобы подхватить ее на руки, потому что ей грозило именно то, о чем он говорил.
После прошлой ночи она знала, как соблазнительно ощущение чьей-то заботы. Что значит почувствовать нежное прикосновение к своему лбу, прислониться к сильному мужскому телу, чтобы черпать в нем силы после изнурительной тяжести последних дней перед смертью Виржинии. Ей так хотелось позволить себе это, дать Люку удержать ее мир на самом краю.
– Со мной все хорошо, – прошептала Хлоя, стараясь отогнать дурноту, делавшую ее такой слабой рядом с мужчиной, перед которым ей никак нельзя было проявить слабость.
– Конечно, так хорошо, что вы предпочитаете спать урывками по полчаса и пребывать на грани обморока, вместо того чтобы довериться мне. Я вижу, какая вы крепкая, миссис Уитен. Ваше пепельно-серое лицо так и пышет здоровьем, а под глазами лежат черные тени. Неужели вы не видите, что мне необходимо помочь вам? – продолжил Люк так, словно ему было больно признавать это. – Неважно, кем мы могли бы или не могли бы стать друг для друга, я не могу позволить вам уехать отсюда и остаться одной в большом мире, как будто мне нет дела до того, что с вами будет, когда вы покинете этот дом.
– Я не буду одна, – возразила Хлоя в ответ на его мрачную откровенность по поводу ее решения.
– Виржиния говорила мне, что отложила некоторую сумму, достаточную для оплаты обучения вашей дочери, к тому же Верити идет небольшой доход, которым она сможет воспользоваться при необходимости. Так что теперь вам не нужно зарабатывать на содержание своей дочери, и вы можете вернуться к своим родным.
