Прозвенел звонок, и девочки стайкой высыпали на улицу. Повсюду замелькала клетчатая форма, в тишине раздался переливчатый смех. У Ами всегда было гораздо больше друзей, чем у меня, и вот теперь она бежала вперед, окруженная стайкой девочек-подростков. Я помахала ей, и она тут же бросилась ко мне, схватила меня за руку и потянула в сторону дома.
— Ты сдала? — с придыханием спросила она, выскочив вперед.
Я на мгновение заколебалась. Если и был кто-то, кто был бы рад происшедшему, так это Ами. Если бы я сказала ей правду, она бы завизжала и яростно захлопала в ладоши. А потом бросилась бы мне на шею, и на миг ее радость стала бы моей радостью, заставив меня поверить в то, что все теперь будет хорошо.
— Нет, — солгала я, и лицо Ами погрустнело.
— И хорошо, — рассудительно кивнув, произнесла она. — Так ты сможешь по крайней мере остаться в Ромене. Со мной.
Гораздо легче было притвориться, что сестра права, и не думать ни о чем, прислушиваясь иногда к ее щебетанию, чем показать, что происходило на самом деле. Впереди меня ждала целая жизнь в качестве Пряхи и только одна ночь, чтобы побыть просто ее сестрой. Я не переставала вовремя охать и ахать, так что Ами казалось, будто я ее слушаю. На миг я представила, как сестренка становится взрослой и уверенной в себе. Кто знает, может, когда я уйду, ей не придется тратить кучу времени на поиски своего места в жизни.
Школьные занятия Ами заканчивались в то же время, что и обыкновенная рабочая смена, так что мама уже ждала нас дома. Она сидела на кухне, опустив голову, однако, как только мы вошли, тут же подняла глаза и внимательно посмотрела на меня. Сделав глубокий вдох, я медленно покачала головой, и мама с облегчением выдохнула. Она порывисто обняла меня, и я не поторопилась высвободиться из ее объятий, нежась в облаке любви. Именно поэтому я и не сказала им правду. Больше всего на свете мне сейчас нужна была их любовь — не восхищение, не огорчение, только любовь, которая делала меня частью семьи.
Мама отстранилась и заботливо поправила упавшую мне на лицо прядь волос. Она не улыбалась. Да, я якобы провалила тест, однако, несмотря на это, мама понимала, что наше с ней время истекло. Даже если мне не пришлось бы уходить из дома, я все же должна была вскоре получить профессию, а потом и выйти замуж. Зачем же было говорить ей, что она потеряет меня сегодня ночью? Сейчас важно было лишь то, что происходило в этот момент.
Обыкновенный ужин за обыкновенным столом. Не было ничего особенного, кроме маминого фирменного блюда — жареной свинины. В коридоре тикали дедушкины часы, цикады за окном исполняли летнее крещендо, в отдалении шумела дорога, догорающий закат медленно перетекал в сумерки. Этот день ничем не отличался от сотни точно таких же, но сегодня мне уже не суждено было выскользнуть из своей кровати и прокрасться на цыпочках в родительскую спальню. Окончание тестирования — это еще и конец многих лет обучения.
