Верещагин быстро обошел квартиру, попросил показать закупленные материалы, что-то записал на листке бумаги и кивнул:
— Все понял. Запиши свой телефон и завтра в пятнадцать тридцать жди моего звонка. К восемнадцати часам у тебя должны быть ключи от дачи и собранная сумка с необходимыми вещами. Продуктовый паек на двое суток.
— А через двое суток что? Святым духом питаться? — ехидно осведомилась Вера.
— В субботу вечером я приеду и привезу все, что нужно.
Она хотела было что-то ответить, но вдруг осознала, что отвечать не хочется. Появился человек, который готов решать за нее. Это было непривычным, но неожиданно приятным. Может, Алик и вправду хорошо все придумал? В любом случае никаким другим способом ей должность не получить. А так — глядишь, и прорвемся.
Генерал надел фуражку и шутливо отдал честь:
— До завтра, Примерка! Отдыхай! Рота, отбой!
* * *
Из детей адмирала Верещагина природа, по-видимому, решила устроить себе полигон для всевозможных генетических экспериментов. Сам адмирал — высоченный, под два метра, массивный мужчина с идеально правильным, красивым лицом, обладатель сильного звучного баса, всегда был душой компаний, центром внимания и любимцем женщин. Военно-морское дело он знал превосходно, но при этом в быту демонстрировал абсолютную беспомощность. Семен Степанович становился ужасающе, невероятно неловок и неуклюж, едва переступал порог своей квартиры. Стоило ему взять в руки чашку, стоящую на блюдце, и с обоими предметами можно было тут же проститься. Про заколачивание гвоздей даже не стоило рассказывать: искалеченным оказывался либо гвоздь, либо палец. Самое обидное, что адмирал прекрасно знал, как делать правильно, но сделать сам не мог. «Руки-крюки», — вздыхала горестно жена адмирала, Елена Аркадьевна, крошечного роста худенькая некрасивая женщина, для которой не существовало слов «я не умею». Она умела все, от приготовления любого блюда и сложнейшей штопки на любой ткани до сращивания и разветвления проводов. Книг Елена Аркадьевна не читала, все навыки приобретала «на глазок» и «на слух», всю жизнь писала с грубейшими ошибками и говорила, что ее четырех классов церковно-приходской школы вполне достаточно для того, чтобы быть хорошей женой и матерью.
Первенец четы Верещагиных, Олежка, получил от матери невысокий росточек, невзрачную внешность и ловкие руки, а от отца — спокойную уверенность, деловитость и четкость. Младшая же дочь, Катя, ростом, всей фигурой и правильными, скульптурными чертами лица пошла в Семена Степановича, уже в восемь лет на целую голову возвышаясь над самым высоким мальчиком их класса. В учебе Катерина была абсолютно бестолкова, уроки делала абы как, а то и вовсе не делала, зато с удовольствием занималась спортом и активно участвовала в художественной самодеятельности, с самого детства намереваясь стать актрисой.
