Генерал Верещагин, оказавшийся в ресторане по случаю банкета, устроенного начальником его курса в связи с пятидесятипятилетием, ждал Веру в том же маленьком холле, где они встретились.
— Готова? — Олег легко поднялся с диванчика и шагнул ей навстречу. — Присядь, я вызову такси. Дай свой номерок.
Вера безнадежно махнула рукой, открыла сумочку и протянула ему пластиковый коричневый квадратик.
— Да где ты сейчас такси найдешь? Придется частника ловить.
Генерал только усмехнулся и вышел в основной холл. Вернулся через несколько минут, подал Вере плащ, помог одеться.
— Машина ждет у входа.
— Ты волшебник, Верещагин? — изумилась Вера.
— Никак нет, товарищ подполковник. Я опытный организатор. Это намного эффективнее, чем быть волшебником, — улыбнулся генерал и лукаво подмигнул ей.
Он стоял рядом — такой невысокий, ниже Веры сантиметров на пять, и излучающий такую непоколебимую уверенность в правильности своих решений, что ей снова показалось, будто все это только сон. Так не бывает! Чтобы она, красавица Вера Потапова, всю жизнь принимавшая ухаживания только от широкоплечих, атлетически сложенных и очень симпатичных мужчин, шла под руку с маленьким некрасивым Аликом Верещагиным? И не просто шла, это бы еще ладно, но доверилась ему, положилась на него. Немыслимо!
В машине уселись рядышком на заднем сиденье, Вера попыталась было расспрашивать про Катерину, но генерал остановил ее:
— С Катюхой встретишься, когда решишь основной вопрос, не раньше. Сейчас отвлекаться не нужно, все силы должны быть направлены на последовательное решение тактических задач. Сроки крайне сжатые, поэтому никаких тебе подружек и бабских посиделок. Представишь диссертацию в совет — я тебя сам к Катерине отвезу, и тортик вам куплю, и вина хорошего, чтобы вы как следует посидели. И не смотри на меня так, номер телефона не дам, адрес не скажу, чтобы соблазна не было. Сделаешь дело — милости прошу, все вопросы сама Катерине задашь и все ответы получишь.
— Суров ты, Олег Семенович, — заметила Вера. — Я бы даже сказала: жесток. Ты и с подчиненными так обращаешься?
Верещагин расхохотался.
— С тобой я ласковый и милый! А вот с подчиненными действительно суров.
— Могу себе представить… — хмыкнула она. — Если это называется «ласковый и милый», то твоим подчиненным можно только посочувствовать.
Дороги были свободными, доехали быстро, Олег о чем-то тихо переговорил с водителем, и Вера, идя к подъезду, увидела, что машина не уехала, а встала неподалеку. Значит, Алик попросил таксиста подождать и действительно собирается только осмотреть фронт работ, не напрашиваясь на чашку чаю. Вера одновременно испытала облегчение и почувствовала себя задетой. Ни разу в жизни не было, чтобы мужчина провожал ее до дома и не претендовал больше ни на что. Она вспомнила Хвылю и едва удержалась, чтобы не поморщиться. Отвратительный эпизод! И как только ее угораздило? Два месяца прошло, а ей до сих пор и противно, и стыдно.
