— Как же, как же без воли? А товарищ ваш…
— Прошу, познакомься. Зовут Василий Андреевич. Ученый, кандидат наук. Тоже захотел отдохнуть, глухаря послушать.
— Очень рады, — сказал Леонид Иванович, подавая Антонову руку. — А вы, извиняюсь, по каким наукам?
— Он физик, — ответил Анатолий Ульянович. — Теоретик.
— Читали. Ученые люди — нужные. Летом приезжают ко мне старичок один и женщина. Тоже ученые. Только они по травам. А вы, значит, по молекулам?
— По молекулам, — улыбнулся Антонов.
Девушка оторвалась от книги и, прищурившись, взглянула на Антонова. Похоже, она все-таки слушала разговор. Горожанка, штукатур-маляр, на праздники приехала и отчаянно скучает, решил он. А родилась, наверное, на этой печке, которую теперь от души презирает.
Варя отодвинула тарелку. Раза два Антонов поймал на себе ее хмурый взгляд. Потом она вышла на крыльцо, шикнула на петуха — дверь избы была отворена — и что-то сказала подошедшему Косте. Потом застучала каблуками в сенях.
Леонид Иванович умылся из гремучего рукомойника, вынес из другой комнаты тулуп, ружье и сообщил, что можно ехать.
— Папа, возьми меня в бор, — вдруг сказала Варя.
— В бор? Охотничать? — улыбнулся Леонид Иванович. — Мы же с ночевкой.
— Ну и что? Я возьму мамину шубу. Хочу в бор.
— А мать? Она же меня съест! Потащил, скажет, девку по сограм шататься. Что тебя за муха укусила?
— А что мне дома делать?
— С матерью посиди. Она поглядеть на тебя не успела. В кино сходи.
— Очень нужно! Не возьмешь в лес — сегодня же уеду в город.
— Свезу, свезу, будет случай, — улыбаясь, пообещал егерь.
Леонид Иванович, видимо, гордился дочерью.
3
Пугливая лесная дорожка шуршала прошлогодним листом. Обогнув болотину, с лохматым кочкарником, она перебралась по трухлявому мостку через ручей, сверкавший в густой дреме прошлогодней крапивы. И мостик, и колеи дороги усыпаны были острыми коготками расклюнувшихся осиновых почек. Вдруг донесло медом: в низинке нежились под солнцем желтые шары цветущего тальника. Машина петляла по лесу, из яркого солнца вдруг ныряла в прохладную сосновую тень, будто опускалась в зеленую бездну.
В колеях вода, всюду на дороге лужи, и даже издали видно, что они чистые, немученые. Какая-то птичка летела впереди машины, будто показывая дорогу: подождет возле лужицы, глядя на приближающийся «газик», потом вспорхнет и полетит, мелькая среди деревьев. Вдруг вынырнет из полусумрака леса пень, похожий на присевшего зверя, и, как в детстве, обдаст первобытной жутью.
