До самого вечера просидел Пекка перед воротами завода на груде очищенных от коры бревен. А когда мимо него из открывшихся ворот повалили рабочие, один из них крикнул:
— A-а, старый знакомый! Ну как, нашел своего рюссю?
— Нет, — ответил Пекка. — А надо бы найти.
— Ничего нет проще, — сказал Тойво Вихури. — Поезжай в Россию — и там к твоим услугам сразу двести миллионов.
— Нет, мне бы только одного.
— Только одного? А зачем он тебе, только один?
Пекка промолчал.
— Зачем он тебе? — повторил Тойво.
— Это он мне руку сломал, — пояснил Пекка.
— Ну и что же? А у меня они брата убили на войне. Так разве они в этом виноваты?
— А кто же? — удивился Пекка.
— Ты чудак, я вижу.
— Я теперь зарабатывать себе не могу, чтобы землю купить, — сказал Пекка.
— Теперь? А раньше покупал?
— А?
— До войны ты много купил земли?
— Нет… Совсем не покупал. У меня отцовские полтора гектара.
— А хотел купить?
— А как же!
— И руки здоровы были?
— Да…
— И не купил?
— Нет… Все как-то уходило то на одежду, то на хлеб, сено, дрова…
— И теперь уходит?
— И теперь…
— Так, может быть, дело не в больной руке, а в чем-то другом? А?
— О, перкеле! — только и сказал Пекка, совсем сбитый с толку.
— А насчет России — это несложно, — продолжал Тойво. — Недавно наших двое побывали там с профсоюзной делегацией. Недели две как вернулись. Я тоже хочу съездить в следующий раз. — Он оглянулся на проходивших мимо рабочих и сказал озабоченно: — Один из них уже успел уйти домой. Жаль. Но второй задержался, и мы подождем его. Он член профсоюзного комитета. Можешь поговорить с ним. Только если ты зло питаешь к русским — ничего не выйдет. Они не любят к себе пускать враждебно настроенных людей.
— Не любят?
— Нет. Да и наши с собой такого не возьмут.
— Не возьмут?
— Нет. Кому это приятно? А вот и он идет. Хей! Пакаринен! Подойди сюда на минутку! Вот здесь парень объявился. Из малоземельщиков, насколько я понял. Очень желает побывать в России.
— Что ж, похвальное желание, — сказал, подойдя к ним, рослый, худощавый парень лет сорока. Он протянул руку, и Пекка ощутил железную силу его пальцев. — Жаль, что вы месяц назад не объявились, — продолжал он. — Мы бы вас прихватили. А вас там что интересует?
— Меня? А так… посмотреть я хотел… какие они там есть, эти рюсси… русские, то есть… Нравятся они мне очень. Хороший они народ, говорят…
— Неплохой народ, разумеется. Как и всякий народ. А финны, думаешь, хуже?
— Нет… зачем… я не думаю…
— Сумел бы и финский народ совершить кое-что мудрое, имей он право совершать. И с перешейком бы мы остались и без войны обошлись, если бы разговор с русскими вел сам финский народ. Как вы думаете?
