Сперва столкнулись их автоматы. Они столкнулись в тот момент, когда дуло автомата медлительного Пекки повернулось назад, чтобы сразить русского, а приклад русского автомата завершал взмах вслед затылку Пекки. Приклад русского получил от быстроты и силы этого взмаха дополнительный вес в сотни килограммов. И когда он вместо затылка финна встретил на своем пути ствол его автомата, руки финна не удержали оружия. Краем глаза финн успел заметить место его падения, и какой-то долей мозга успел сообразить, что попытаться отпрыгнуть к нему и подобраться слишком невыгодное дело.
Но пока одна доля его мозга занималась этим соображением, руки его уже впились в автомат русского.
А руки у него были тяжелые и сильные, способные поднимать многие пуды. Он рванул ими русского к себе, и лица их сблизились, выражая гнев и ярость. Пот обильно покрывал широкий лоб русского и, дополняемый каплями из-под зеленой пилотки, сбегал вниз по загару его молодых щек, блестя на солнце неровными, извилистыми полосами. В его светлых глазах, смотрящих прямо в глаза Пекки, была угроза, и рот раскрылся, обнажая зубы, тоже не для улыбки. Досадуя на задержку в своем движении вперед, он попробовал высвободить свой автомат из рук Пекки, ворочая им вправо и влево. Но черта с два! Не на такого он напал. Пекка рванул его к себе еще раз и опрокинул на землю вместе с автоматом. Продолжая вырывать автомат, он уперся в русского ногой. Но этого не стоило делать. Русский вывернулся из-под его ноги, заставив ее уйти в пустоту. А на второй ноге Пекка не удержался и тоже упал, ткнувшись головой в малиновый куст.
Падая, он выпустил автомат из рук, чтобы опереться на них при падении. И тяжесть, которую приняли на себя его руки, была настолько солидной, что он не сразу смог потянуться за русским, когда тот вскочил на ноги. Стебли малины помешали ему с нужной быстротой вытянуть руку, и вместо горла он вцепился русскому в гимнастерку. Рука скользнула по крепкой материи, застряла на кармане и вырвала его, но не остановила русского, успевшего не только вскочить, но и плотнее прижать рукой пилотку к своим светло-русым волосам, схожим по цвету с волосами Пекки. И когда Пекка протянул за ним вторую руку, он получил по ней такой удар прикладом, от которого треснула кость. Он взревел от этого удара и на целую минуту перестал видеть божий свет. Если бы русский не спешил, дело могло кончиться хуже, но русский торопился, и когда Пекка от его удара приник отяжелевшей головой к земле, он умчался за своими.
