После вдруг открылась передняя дверь, вернулся тот царицын сенной сторож, подошел к Маркелу и сказал, что у государыни сейчас митрополит и нужно подождать, и встал рядом с Маркелом. Теперь они ждали вдвоем, но веселей от этого не стало, потому что они просто стояли столбами и молча смотрели на плотно закрытую дверь перед собой. Маркел попробовал о чем-нибудь подумать, но не думалось, а только смотрелось на дверь.
После эта дверь вдруг неслышно открылась и из нее вышел митрополит Гелассий. Сенной царицын сторож ему сразу поклонился, а Маркел до того растерялся, что так и остался стоять прямо. Митрополит, проходя мимо него, перекрестил его быстро и мелко, будто крупой посыпал, и прошел дальше и ушел совсем. Маркел стоял, боясь пошевелиться. Сенной сторож подошел к передней двери, заглянул туда, что-то спросил, ему ответили, он оглянулся и махнул рукой, то есть позвал идти за ним. И Маркел пошел за ним в ту дверь.
И там он увидел царицу. И, теперь уже не растерявшись, сразу поклонился ей низким земным поклоном. А после, не распрямляясь, встал на колени и уткнулся лбом в ковер. Ковер был пушистый, персидский. Царица негромко сказала:
– Встань, Маркелка.
Маркел встал и еще раз, но уже несильно, поклонился и уже только после этого посмотрел на царицу. Царица сидела сбоку от стола, одной рукой (локтем) опершись на стол, и смотрела на Маркела. Царица была очень красивая, просто на диво: лицо у нее было белое, щеки румяные, глаза голубые, брови соболиные. А голову она держала гордо, на ней был высокий золотой кокошник, весь в драгоценных каменьях, а сама она была одета в черный летник тончайшего рытого бархата с опять же соболиной оторочкой, а на пальцах у нее были толстенные перстни, а в глазах, вдруг подумал Маркел, у царицы тоска смертная, а под глазами черные круги, вот что! Так ведь беда же какая, подумал Маркел. А царица вдруг сказала:
– Идите все!
И все, кто там тогда был, а это сенные девушки, да сторожа, да сытники при поставце, вышли в ту дверь, в которую пришел Маркел. А Маркел пока стоял на месте. Царица усмехнулась и сказала:
– Вот ты какой, Маркел Косой!
Маркелу стало обидно, он же очень не любил, когда его называли Косым, потому что он же косым не был! А царица опять усмехнулась, после чего сказала:
– Сенька тебя прислал. Я знаю Сеньку. Я и Ваську знаю, как не знать! – сказала она уже громче. – Он у меня на свадьбе дружкой был. А Борис был старшим дружкой. Ох, как Борис меня любил! – продолжала она уже с гневом. – Как только увидит, так сразу зубами скрежещет. А Ванюша сказал: будешь дружкой – и был!.. Ванюша! – еще раз сказала она с гордостью. – Все Ванюшу слушались, никто ему не перечил! Не смели! – и вдруг спросила: – Ты Ванюшу видел? Государя Ивана Васильевича? Ну? Что молчишь?! Язык, что ли, проглотил?!
