— Если бы попрямее дело повести, — думал Батогов. — А то эти подступы, да обходы... Марфа Васильевна, да вы бы слезли с лошади, — произнес он вслух.
— Бельчик не уйдет? — спросила Марфа Васильевна, а хотела сказать: — Это с какой стати?..
— Я его привяжу, — сказал Батогов и подставил руки, чтобы принять наездницу.
Марфа Васильевна слезла с лошади.
Батогов, снимая с седла красавицу, слегка прижал ее и почувствовал, как под ее корсетом что-то усиленно толкалось.
— Как тут прохладно... — начала Марфа Васильевна и шагнула вперед, не стараясь освободиться от услуг Батогова, который все еще поддерживал ее, хотя она давно уже прочно стояла на земле. Это немного ободрило Батогова.
В таком положении они прошли несколько шагов и остановились у самого ствола ближайшего карагача.
— Это я вырезала, давно уже как-то, — показала Марфа Васильевна на корявой поверхности дерева какие-то царапины.
— Где? — спросил Батогов и наклонился, чтобы рассмотреть поближе.
Она тоже наклонилась: и оба они, пристально, все более и более сближаясь, рассматривали одну точку, пока губы их не сошлись окончательно вместе.
Тогда они разглядели, в чем дело.
— Тюра, — произнес Юсупка-джигит, высунув свою голову из-за стенки двора.
Марфа Васильевна вздрогнула от этой неожиданности и опомнилась.
— Что тебе нужно, чертова голова? — крикнул Батогов и взялся было за нагайку.
— Гляди, нехороший человек пришел, — сказал Юсуп и показал рукой.
На том берегу, шагах в двадцати не более, стояли доктор и Брилло. Лошади их были покрыты пеной и от них валил беловатый пар.
— А, мерзавец! Теперь ты мне попался!.. — захрипел рыжий артиллерист и поднял револьвер.
Пуля щелкнула об кору дерева у самой головы Батогова, как раз в то место, которое с таким вниманием разглядывалось минуту тому назад.
— А, так вот ты какая гадина! — крикнул ему в ответ Батогов и отбежал несколько шагов от Марфы Васильевны.
Первая идея, мелькнувшая у него в голове, была та, что вторая пуля, направленная в него, может попасть в красавицу.
— Юсуп, подай пистолеты, — крикнул Батогов и, сжав кулаки, стал дожидаться рыжего артиллериста, который рванулся на своем коне к Батогову и чуть не вылетел из седла, перебираясь через ручей.
В эту минуту страшный крик Юсупа покрыл собой общую сумятицу.
— Карак, карак! — кричал он и бросился отвязывать лошадей.
Батогов оглянулся, и его привычный глаз сразу увидел и оценил опасность.
Прямо на них, от Ниазбекской дороги, неслись страшные всадники. Много их было, и Батогов ясно видел, что о схватке нечего и думать, а надо удирать и удирать попроворнее.
