Батогов успел уже где-то, что называется, хватить и, не снимая своего белого кепи с назатыльника, смотрел на все сборище своими в полпьяна веселыми серыми глазами.
Это неожиданное появление сразу всех несколько озадачило; потом раздались оглушающие приветствия, направленные к новоприбывшему.
— А, Батогов! Вот неожиданность!
— Откуда?
— Когда приехал?
— Надолго ли?
— Ура! — крикнул интендантский чиновник, налив себе рюмку и никак не попадая пробкой в горлышко графина.
Один Перлович заметно смутился и потому только не ушел, что видел прямо на него устремленный добродушный взгляд бородатого гостя. Он машинально подошел к Батогову и протянул ему руку.
— Здравствуй, голубчик, здравствуй, — говорил Батогов. — Давно не видались, а, впрочем, не очень давно... Да где же Хмуров?
— Вот распотешил! Благодарю — не ожидал. Мерси боку, мерси, — произнес Хмуров, входя с распростертыми объятиями.
И хозяин, и гость обнялись и громко чмокнулись.
— А мы думали, что ты уже сдох, право... Засел там на передовой линии...
Батогов подошел к столу и покосился на деньги, лежавшие под рукой Спелохватова. Перлович порывисто встал и вышел в другую комнату.
— Идет? — спросил он Спелохватова, вынимая из кармана пачку и накрыв ее картой.
— Сколько? — спросил банкомет.
— Не знаю.
— Да ну, не дури; ставь, как следует.
— Считай, мечи, и будь здоров, а я пойду туда к столу и «того». Алон...
Он взял Хмурова под руку и отошел от стола, оставив там деньги. Спелохватов тщательно пересчитал пачку Батогова, приложил столько же своих и протянул колоду, говоря:
— Срежьте кто-нибудь...
Щеголеватый адъютант ловко вынул карту и подрезал, Спелохватов вскрыл талию и открыл карту Батогова.
— А, дама... — произнес он.
Он начал метать медленно, с выдержкой, тщательно просматривая каждый абцуг.
Игра была интересна, не потому, что шел большой куш, превышавший половину всего банка, но потому, что единственный в данную минуту понтер закусывал с Хмуровым в другой комнате, совершенно равнодушно относясь к тому, что происходило на игорном столе.
Несколько десятков глаз жадно следили за пальцами Спелохватова, унизанными сверкавшими перстнями.
— Смотрю, — говорил Батогов Хмурову, чокаясь с ним стаканами, — факелы впереди, факелы сзади, болваны в красных халатах, твои, кажется; у одного так даже ружье никак было — только бы еще флейту с барабаном — совсем принцесса сиамская. Кто такая?
— Это, гм... это, братец ты мой, сама...
— Дама, — громко и совершенно покойно провозгласил Спелохватов.
