Из горла Цезаря вырвался хрип, когда он накрыл ее губы своими полными, чувственными губами. Редкие поцелуи в течение шести недель остались в прошлом. Сейчас Цезарь целовал ее с нескрываемой, несдерживаемой страстью. Его язык проник ей в рот и вовлек ее язык в невероятно эротичный танец. Внизу живота возникла тягучая боль.
Стон сорвался с губ Сорчи, и она придвинулась ближе к нему, чувствуя, как нарастает напряжение в ее теле.
Она с всхлипом прервала поцелуй и, тяжело дыша, сказала:
– Я не захватила презервативы. Они остались на столике возле кровати. У тебя есть с собой один?
Цезарь отодвинулся от нее, и даже в полумраке она увидела, как пылает его взгляд.
– В тот день у тебя был один, – напомнила она. – Я думала, ты всегда носишь его с собой, как кредитную карту.
– Нет, – прорычал Цезарь, – у меня нет презерватива, но я не собираюсь осквернять наш брак на столе, заставленном цветами, в оранжерее моих родителей. – Он взглянул на стеклянную крышу, все еще сжимая женщину в объятиях. – Непростой вечер меня ожидает, – медленно проговорил он.
Сорча прижалась головой к его груди. Этот вечер обещал стать похожим на свидание.
– Спасибо, – пробормотала она. – Сейчас я чувствую себя привлекательной.
– Ты более чем привлекательна. Ты красавица, – заявил Цезарь.
Они обменялись поцелуем, который можно было трактовать только как «продолжение следует».
Через несколько секунд, опьянев от возбуждения, Сорча позволила Цезарю провести ее обратно в бильярдную. Они займутся любовью позже. Ее душа пела.
Цезарь последовал за женой в ванную комнату и стоял рядом с ней перед зеркалом, стирая помаду со своих губ и пятно с шеи платком, который потом спрятал в карман пиджака.
Сорча наблюдала за ним.
– Я не буду спрашивать, сколько женщин ты утаскивал в оранжерею, – сказала она, снова нанося на губы помаду. Она действительно не хотела знать.
– Я никого не утаскивал туда во время приема, – сказал Цезарь. – Слишком высоки были шансы наткнуться на брата.
После сцены в оранжерее Сорча преисполнилась оптимизма.
Цезарь смотрел только на нее. Его рука лежала на ее талии.
Даже перспектива встречи с Дайегой не могла поколебать ее уверенность. Сорча сочла себя достаточно защищенной. Справа от нее стоял Цезарь, слева – Рико, который был похож на старшего брата и отца – такой же красивый и смуглый, высокий и хорошо сложенный. Он умел флиртовать и отвешивать комплименты, но, как и все в семействе Монтеро, был эмоционально холоден.
