Оливия закрыла глаза, сдавливая подступивший к горлу комок.
– Как он мог это делать? Зачем?
Это были пустые слова. Вопросы без ответов. Без смысла. Но сказать больше было нечего.
– Вот почему я бегу от искушений. От похоти и желаний плоти. Я помню, куда они привели его.
– Но ты не Малик.
Тарек покачал головой:
– Нет. Но он, сам того не желая, дал мне цель в жизни. Он хотел, чтоб я всю жизнь пробыл в пустыне. Чтобы я возненавидел дворец и не хотел вернуться. Чтобы моя воля была слишком слаба для правления. Это и есть промывание мозгов. И со своей задачей он справился на «отлично». В пустыне я укротил свои чувства. Там у меня была лишь одна цель – выжить любой ценой. Все так просто и ясно. А все чудесное всегда просто. И я стал идти к этой цели. Я стал сильным. Благодаря ему, как бы глупо это ни звучало. Он сделал меня скалой. И теперь мне нипочем любые испытания.
– Это игра с разумом, – проговорила Оливия. – На тебя ему было наплевать. Это не он сделал тебя сильным. Ты был сильным изначально. Любой другой сломался бы.
Тарек посмотрел на нее черными, пустыми, ранящими глазами.
– Думаешь, я не сломался?
– Нет, Тарек. Ты не сломался. – Слезы потекли по щекам Оливии. Она положила руку ему на грудь, ощутила под ладонью неистовое биение его сердца.
– Не плачь обо мне, Оливия. Это того не стоит.
– О ком мне плакать, если не о тебе?
– Каким бы я ни был раньше… Что бы ни случалось в прошлом… Теперь я другой. И теперь не важно, сломался я или нет. Я не знаю, какой я, но…
– Ты тот, кем стал ты сам, Тарек, – сказала Оливия, и в словах ее слышалось невольное осуждение. – Он уже не может тобой управлять.
– Ты не понимаешь. Те годы были моим изгнанием и спасением.
– Так дай мне понять, Тарек. Я слишком устала от одиночества. Дай мне понять тебя. Расскажи мне.
Тарек поднялся с кровати, встал во весь рост – обнаженный, бесподобно красивый.
– Завтра, – сказал он. – Завтра я все тебе покажу. Ты поймешь, что я не тот, кем ты хочешь меня сделать. Оливия, тебе нужен другой мужчина. Не такой, как я.
– Но я нужна тебе, – негромко проговорила Оливия, словно понимая безнадежность своих слов.
Глаза Тарека сверкнули болью и обидой, но лишь на мгновение. Уже через секунду взгляд его был снова темным и пустым.
– Завтра я все тебе покажу.
– Тарек! – Оливия усиленно заморгала, глядя на свою левую руку. – Прежде чем ты уйдешь, скажи, почему ты выбрал мне это кольцо?
Тарек посмотрел на нее, и черты его лица как будто смягчились.
