– Оливия…
– Это еще не все, – продолжала она. – Родители приехали ночью. Я не выдержала и стала на них кричать. Почему они не нашли два часа на мой праздник? Мне всего лишь было нужно, чтоб они просто побыли со мной. Отец просто смотрел на меня, а мама плакала. Потом отец сказал, что это не их выбор. Они не хотели сидеть в больнице с умирающим ребенком. И как я посмела ревновать к Эмили, когда она умирала, а я… А я до сих пор жива. Я не имела права жаловаться. После этого родители изменили свое отношение ко мне. Изменилось все и навсегда.
– И тогда ты уехала, – продолжил Тарек. – Поменяла одну страну на другую.
– Я встретила мужчину, от которого мне ничего не было нужно. Это помогло. Он не мог причинить мне боль, ведь я ничего у него не просила и ничего не ждала.
– Твои родители поступили глупо.
– Нет, – отрезала Оливия. – Они просто оказались в сложной ситуации.
– Видишь, у тебя есть потребность быть честной, – сказал Тарек. – У меня такой потребности нет. Но родители причинили тебе боль. И я осуждаю их за это.
Оливия резко и сбивчиво вздохнула. Пальцы нежно гладили его израненную плоть.
– А я осуждаю Малика за то, что он сделал с тобой.
– Он морил меня голодом. – Тарек откинулся на спину, глаза теперь смотрели в потолок. – И лишал воды. Чтобы сделать меня сильнее. – Его голос звучал хрипло, почти грубо. – Потому что в пустыне, говорил он, не будет ни воды, ни пищи. Он избивал меня, чтобы я познал силу. Он бил меня кнутами. И он… – Тарек коснулся того места на своем запястье, которое казалось мягче и светлее остальной кожи. – Он очень любил фрукты. Помню, как он чистил кожицу с груши. С тем же успехом он мог срезать кожу и с человека. На моем теле есть тому доказательства.
– Тарек, не может быть! – воскликнула Оливия, чувствуя, как все переворачивается внутри ее.
– Когда я вернулся во дворец, эти воспоминания словно ожили. Вот почему я бродил во сне по коридорам, вооруженный мечом. Чтобы убить призрака… Я снова чувствовал все, что он со мной сделал. Как будто он вновь принялся терзать мою плоть. Я нашел его дневники. В них есть признания, что это он заказал убийство наших родителей. А еще в них есть подробные описания того, что он делал со мной. Мой родной брат. Он предал меня. Впервые я испытал одиночество, когда он привязал меня и исполосовал мне спину лезвием ножа. Тогда я в первый раз ощутил себя скалой. Потому что скалу нельзя убить. Можно изменить ее форму, но изменить ее душу невозможно. Скала всегда остается сильной.
