Громко крича, призывала на помощь Пенея,
И умоляла отца о спасенье своём:
«Добрый отец, отбери этот образ немилый —
Мне причиняет страданья моя красота!
Я соглашусь оказаться старушкой унылой
Или прожить одиноко в обличье куста!»
169
К водам реки не давали спуститься обвалы,
Берег её в этом месте был крут и высок.
«Не подходи близко, чудище, брошусь на скалы,
Лучше разбиться самой!» – прозвенел голосок.
«Дафна, не прыгай с утёса на твердь с валунами!
Остановись, я с тобой!» – закричал Аполлон.
Но появился родитель её над волнами,
И замерла пенеида под жалобный стон…
170
К поднятым к небу рукам протянул Феб десницу,
Но вместо пальцев у Дафны возникла листва,
В деревце быстро Пеней превращал чаровницу,
В ужасе был Аполлон от его волшебства!
В корни и ствол превращались красивые ноги,
Лик пенеиды исчез под зелёной корой,
И зашумела листва с чувством горькой тревоги:
«Вдоволь Эрот насладился нечестной игрой…»
171
К листьям блестящим Зевсид прикоснулся рукою:
«Ты разожгла в юном сердце любовный вулкан!
Деревцем вечнозелёным взрастёшь над рекою,
Лавром[13] его будут звать люди будущих стран!»
Видя стрелу у корней, он жалел о гордыне,
Скорбь Аполлона о деве была велика:
«Древом священным тебя нареку я отныне,
И талисманом моим станешь ты на века».
172
Словно в ответ зашумела чудесная крона:
«Чтобы ты не был теперь без меня одинок,
Нежно ветвей наломай без большого урона,
Сделай на память о Дафне красивый венок!»
173
Нравилась Зевсу кифара в руках Аполлона,
Но вызывала лишь зависть у грозной сестры,
Та говорила: «Мне плохо от громкого звона,
Я устаю очень быстро от струнной игры!»
Был снисходительным Феб Лучезарный к Палладе:
«Ты же – богиня войны и её ремесла!
Музыка – это искусство, к великой досаде,
А не звенящая в точном полёте стрела!»
174
«Ты победителей славишь в чудесных пеанах,
Значит, война в Ойкумене искусства важней!
Вспомни, мой брат Светлокудрый, о грозных титанах!
Музыкой смог бы отправить в них груду камней?»
«Разве должны мы гордиться полями сражений,
Пролитой кровью в долинах, морях и горах?
Выразить можно немало тебе возражений —
Жизнью людей не должны править злоба и страх!»
175
«Зависть и власть, Аполлон, стали силой ужасной,
Что побуждает титанов и смертных к войне!
Не остановишь её даже песней прекрасной,
Сам не бываешь порою от битв в стороне!»
«Музыкой можно разжечь охладевшее сердце
И вдохновить равнодушного к славным делам,
Быстро смирить всё сжигающий гнев Громовержца,
Иль воспарить к небосклону, подобно орлам!
