И все начало подстраиваться. И начальник резко по семейным обстоятельствам ушел в отпуск, и почти сразу появились ребята, которым ну вот кровь из носу все надо быстро подписать. И впервые среди документов, которые принесли на проверку, затесался конверт с суммой, превышающей его месячный оклад.
«Видишь, а на ловца и зверь…» – зашептал голос в голове.
«Так-то оно так, – мысленно отвечал Рома, – но как-то стремно. Стремно и неприятно».
«У Газзаева усы, а ты, Ромочка, не ссы, – убеждал его неугомонный оппонент. – А приятно тебе будет, если Маринка захочет перекусить в „Гинзе“, а у тебя в портмоне гуляет ветер с залива? Вместе с гордостью и предубеждениями».
И леса заполнились зверьем. И ловец становился опытнее. И даже когда из отпуска вернулся начальник, уже были вопросы, которые можно решать самому. Но все равно гадливость на душе оставалась.
* * *
Рома ехал в маршрутке. С калькулятором в голове, как обычно. Минуло уже несколько месяцев со дня знакомства с Мариной. Отношения их тянулись очень странно и болезненно. С одной стороны – трепет при любой мысли о ней никуда не ушел; нежность, сладкая ломка от таких мыслей; а с другой – никакой близости, никакого секса. Причем он сам ничего не предпринимал. Боялся, что трепет исчезнет. Глупость? Вроде да. Ругал себя? Конечно. Но он испытывал такое в первый раз и хотел сохранить это подольше.
А что Маринка? А ничего… Как будто так и должно быть. Позже начала брать на свидания подружек. И запросы ее росли. Пару месяцев назад папа подарил ей недорогой автомобиль, и он стал еще одним объектом финансовых вливаний Ромы.
– Остановите перед перекрестком, – крикнул он водителю маршрутки. И пошел на службу. Был четверг – один из двух дней в неделю, выделенных для приема граждан.
«Все образуется, – шепнуло в его голове, – Сегодня прием. Наковыряем чего-нибудь. Вот увидишь».
«Увижу, увижу, – раздраженно думал он, – увижу».
И наковырял, конечно. Тридцатку. И в обед написал сообщение: «Солнышко, привет! Все в порядке. Заезжай вечерком».
В субботу решили сходить в ресторанчик на залив. Выбрали Комарово. Марина позвонила в пятницу вечером, сказала, что поедет с подружкой Светой и попросила пригласить с собой приятеля. Рома набрал номер Сани Морозова. Тот согласился, поломавшись немного для важности. Поехали на двух машинах. Рома на Саниной девятке, а Марина с подружкой – на своем «ниссане». Выбрали столик на террасе: было тепло и очень влажно. Редкость для Питера. Все четверо учились на юрфаке, больше того – на одном потоке, поэтому основной темой словесного пинг-понга и шуток стало обучение и все, что с ним связано. Заказали рыбу и вино. После еды пошли прогуляться по берегу. Через полчасика вернулись за столик, выпили кофе. Марина смолила Gitanes; ее веселые, искрящиеся глаза прыгали от Ромы к Саше и обратно, обдавая то одного, то другого голубизной июльского неба. Санкт-Петербургского. Переменчивого. Рома же изредка поглядывал на Саню, в глазах которого тоже запрыгали чертики. Он, не отрываясь, пожирал глазами Марину. Ловил каждый ее жест.
