Но Маринка не была «его девчонкой». Рома очень этого хотел. Пока же – ни официального статуса, ни неофициального.
«Тем более, – продолжал шептать голос, – тем более. Чем ты хочешь ее очаровать? Думаешь, жадность поможет? Или кривые рожи? Или закатывание глаз?
Рома встретил ее на юрфаке. На лекции по прокурорскому надзору. В самом начале первого года. Он сидел на предпоследней парте с Саней Морозовым, а девчонки из параллельной группы – Маринка с подружкой Светой – перед ними. Она изредка поворачивалась к Свете, и все, что он тогда запомнил, – это длинные светлые волосы, стелящиеся по плечам, и краешек нежно-розовых кружевных трусиков, выглядывающий из-под джинсов при ее движениях. Последнее надолго заполнило его мысли. А когда чуть позже Рома увидел ее лицо, то полностью потерял голову. Ничего более красивого, как ему казалось, он не встречал. Понятно, что взгляд его был затуманен нежно-розовым кружевным цветом, но справедливости ради – совсем чуть-чуть. Большие голубые глаза. Удивительно правильное лицо. Жемчужно-белые зубы. Смех. И рост. Сто восемьдесят. Без каблуков. Раньше только по телеку такое видел.
Познакомились чуть позже, во время второй сессии, когда Марина каким-то чудесным образом очутилась с ним за одной партой на экзамене по бюджетному праву. Легкая нервозность помогла Роме с шутками, а Марина, оказавшись на той же волне, улавливала их и отвечала не менее смешно. Экзамен оба сдали на четверки, телефонами не обменялись, но Рома понял, что оставил приятный след в голове у красотки, и не стал терять время. Нашел телефон у одного из одногруппников Марины и написал ей письмо с просьбой о свидании. Спустя тридцать минут утомительнейшего ожидания получил положительный ответ. И вот тогда лайнер его жизни круто повернул вбок, так, что пассажира начало потряхивать. Постоянное желание быть с ней или просто знать, где она; переписываться; звонить; разговаривать; шутить; смеяться, любоваться ее улыбкой, тем, как утонченно она держит дымящуюся сигарету Gitanes, как наклоняет голову, когда задумывается над чем-то, и, слегка касаясь руки, передавая зажигалку, представлять, какие же сейчас на ней трусики.
Она жила в съемной квартире с подружками, на Петроградке, постоянно искала работу, говорила, что у родителей принципиально не берет денег (хотя иногда брала), и было ей тогда двадцать пять лет. Роме же – двадцать восемь. И место его хлебное приносило сорок тысяч рублей в месяц голой зарплаты. А тут такое. Он значился как заместитель начальника одного из районных отделов; работа на земле, а это – постоянный поток граждан и юридических лиц. А тут такое.
