Голос Иррэ опустился почти до шёпота. И только Сашка собирался выдать что-нибудь ободряющее – ну, пару анекдотов там рассказать из жизни «подопытных кроликов», как на поляне появилось новое действующее лицо. Наверное, этот утэк прожил не меньше ста витков по местному счёту, потому что почти вся шерсть, укрывающая его с ног до головы, была седая. Он тяжело опирался на такой же, как у вождя посох, но вместо бус из когтей на его груди красовались связки человеческих черепов. «А вот это наверняка их колдун», – подумал Демидов, ощутив, как бьётся внутри невидимая струна в припадке жгучей ненависти к чуждой Силе, исходившей от этого существа.
Старый колдун что-то коротко приказал двум утэкам помоложе, и они, сцепив руки, почтительно опустились возле него на колени. Колдун сел на это импровизированное сидение и опять отдал команду. Носильщики резво подскочили и понесли старика прямёхонько к дереву, у которого стоял Сашка.
Струна внутри Демидова натянулась до последнего предела, когда колдун внимательно начал его обнюхивать. Отвернувшись в сторону, насколько возможно, Сашка молча дрожал как в лихорадке. И облегчённо вздохнул, когда старик, закончив своё непонятное обследование, приказал перенести его к Арэту. Обнюхав оруженосца и не найдя, видимо, ничего интересного, он погнал своих носильщиков к следующему дереву. Но едва утёк повёл носом возле замершего в ужасе Иррэ, как радостный крик рванулся из его старческого горла. Он едва ли не с кулаками набросился на вождя, попеременно тыча корявым пальцем то в Иррэ, то в дерево, то в небо, на котором уже появились две луны из трёх. Сашка, ничего не понимая, напряжено следил за действиями утэкского шамана. А тот, обходя дерево с Иррэ по кругу, аккуратно сбивал посохом зелёные побеги, опутавшие мальчишку почти до пояса. Когда последний росток был сбит, а ремни срезаны, двое бывших носильщиков едва успели перехватить бросившегося прочь Иррэ. Мальчишка отбивался и царапался не хуже диких краусов, и на какой-то миг Демидову показалось, что ему удастся вырваться. Но только на миг. И тут крепко стиснутый лохматыми ручищами Иррэ испустил такой душераздирающий вопль, что у Сашки аж уши заложило.
– Нет! Не трогайте меня! Лучше убейте… Не-е-ет!!!
Сашка, всё ещё не понимая, что происходит, таращился на происходящее сквозь слёзы, выступившие на глазах от ставшей невыносимой головной боли, когда у соседнего дерева рванулся в своих путах Арэт:
