Однажды – жарким летом 1943 года – они возвращались с Василием из Кибартау на повозке, запряженной мерином. На полпути к фольварку располагался танковый полигон. Занятия на нем подошли к концу. Но одна машина стояла на обочине, а ее экипаж, раздевшись донага, купался в придорожной речке. При виде оставленного без присмотра танка – да еще с открытыми люками – Сергей пришел в неописуемое волнение. Он еще не знал, что будет делать, но соскочил с повозки, сказав Василию, что догонит его попозже. Сделав вид, что ушел в кусты по нужде, он внимательно осмотрел местность. Танкисты безмятежно плескались в речной воде. Танк стоял в сорока метрах от невысокого обрывистого берега. Решение пришло мгновенно. Сергей вскочил на броню и проник через башню на место механика-водителя. Довольно быстро разобрался с рычагами и педалями. Включил маслонасос, а потом стартер. Хорошо разогретый двигатель запустился сразу. Он развернул танк носом к обрыву, включил первую передачу, заклининл педаль газа увесистым гаечным ключом и выпрыгнул из башни. Машина медленно ползла к обрыву. Сергей укрылся в кустах и дождался грохота и плеска, с какими танк сверзился в речку. Оставалось надеяться, что гидроудар в работающих цилиндрах надежно вывел двигатель из строя. Не дожидаясь, когда орущие танкисты начнут шарить по кустам, Сергей припустил по дороге и вскоре нагнал повозку.
– Чего так долго? – спросил Василий.
– Да живот что-то прихватило.
– А что это от тебя так бензином воняет?
– В мазут вляпался, – ответил Лобов, опасливо оглядываясь. Но никакой погони за ними никто не учинил. Танкисты разбирались между собой, по чьей халатности машина съехала в воду.
Глава третья
Явление Белки
В погожий сентябрьский денек 1944 года Сергей засунул за пояс топорик, взял пару корзин и отправился в дубраву за желудями. Иоганн сам обжаривал желуди до кофейного цвета, потом молол их, добавлял цикорий и делал эрзац-кофе. Кое-что перепадало и на общую кухню. Шелуха и мелкие желуди шли в свиной корм. У старика ничего не пропадало – всякое лыко шло в строку. «В Стране Советов его непременно бы записали в кулаки, – размышлял Лобов, – с треском бы раскулачили и навечно бы отправили в Сибирь. То-то бы расцвела Сибирь-матушка при таких хозяевах», – делал он неожиданный для себя вывод.
Стояло тихое и солнечное, как говорят в Германии – «гроссмуттер зоммер», «бабушкино лето». Лесок примыкал к дальней границе фольварка и был щедр не только на желуди, но и на грибы. Грибы Иоганн, как и все немцы, отвергал, за исключением лисичек. А вот для работников грибная добавка к однообразному рациону была в радость. Данута великолепно жарила их с лучком и картошкой.
