– Смотри, как на тебя похожа! – уверяла его Ганка. – И лобик твой, и носик.
– А глаза мамкины.
– Так и должно быть, – подтверждала Данута.
От яркого света девочка смешно морщила красное личико, потом чихнула, заверещала, и ее унесли кормить.
– Надо же, – умилялась Ганка, – на конюшне родила, как Дева Мария в яслях! И звезда в небе горит – как Вифлеемская.
Сергей выглянул в окошко конюшни – высоко в зимнем небе горел лучистый шарик Юпитера.
Иоганн с большим изумлением узнал, что о неожиданном пополнении числа своих работников. Он долго не мог понять, откуда взялся ребенок и как это Ирина так скрытно смогла его выносить. Сначала он пришел в ярость, решив, что это проделки Василия, которого он строго предупреждал – не портить девок. Но Василий напомнил ему, что у Ирины есть муж – Сергей.
– Эти русские – странные люди! – ворчал Цубербиллер. – Никогда не знаешь, что от них ожидать.
Поворчал-поворчал, но все же распорядился выдавать роженице по одному куриному яйцу и стакану молока в сутки. Да еще перевел Ирину из конюшни в пустующий домик садовника.
Имя девочке выбирали всем миром. В конце концов остановились на Марии. В память о том, что и Мария бежала от слуг Ирода, бежала от беды и плена.
* * *
Многое удивляло Лобова в обустройстве фольварка: и зернодробилка для лошадей, чтобы кони не стирали зубы о жесткое зерно, и дождевые разбрызгиватели на грядках, и гибкие душевые шланги для мытья свиней, и неведомого состава химические удобрения для подкормки полевых культур… А еще была сучкорубная машинка, в которую заправлялись срезанные ветки и сучья, и электрофреза быстро превращала их в щепу. Мелкая щепа шла на обсыпку приствольных кругов и прочие нужды. Ничто не пропадало в этом разумном, хорошо продуманном хозяйстве.
«Ну, прямо заграничная сельхозпрактика!» – невесело усмехался он про себя, записывая кое-что на бумажные листки.
Раз в месяц, а иногда и чаще в фольварк заезжали конные фуры продовольственной службы вермахта. Иоганн вел счет мешкам с овощами и мясным тушам, которые перегружали пожилые солдаты-нестроевики. В такие минуты Сергею было не по себе: кормить солдат вермахта в самый разгар войны – значит, помогать Гитлеру воевать против родной страны. Лобов не высказывал удручающие мысли вслух, но настроение портилось надолго. Он пытался придумать, чем он может помочь своим отсюда. Приводить продукты в негодность?.. Но как можно привести в негодность брюкву или свеклу с картошкой? Тем более что качество сдаваемых овощей и мяса проверяет и хозяин, и офицер-продовольственник. Поджечь ригу, амбар или скотный двор? Но это ударит и по Ирине с ребенком да и по всем остальным женщинам. Всех либо расстреляют как вредителей, либо отправят в лагерь.
