– Кто это? – растерянно бормотала Ксения. – Что происходит? Воздушный бой?
– Так и есть, – отозвался один из солдат. – Наших – два истребителя и бомбардировщик. Эк они их оцепили, немцы-то! Впятером на троих навалились. Да в такую погоду! Не боятся обледенения! А говорили ведь, что немцы в плохую погоду не летают! Вранье! Летают!
– Я слышал на станции метро «Парк культуры», мы там налет пережидали. Там кто-то говорил за авиацию Западного фронта. Будто её уже нет… – сказал другой голос.
– Вранье! – рявкнул Пеструхин.
– Отставить пораженческие разговоры! – пролаял Гусельников.
– Ничего! Прорвутся! – голос паренька, того самого, фзушника, звенел хрупкой надеждой. – Они должны прорваться! Комсомольцы же!
– У меня сын – летчик, – тихо проговорил Пеструхин, и голос его пресекся. – Авиация Западного фронта…
Ксении хотелось посмотреть ему в глаза, узнать, не плачет ли. Но для этого надо было стать лицом к лицу, подняться на цыпочки.
– Дяденька, а сколько тебе лет? – тихо спросила она, только чтобы вновь услышать его голос.
– Пятьдесят пять, – ровно ответил он. – Других уж детей не будет и внуков не дождаться.
– Может, враки это? Про гибель авиации?
– Не враки, – едва слышно ответил лейтенант. – Всё правда.
– Тише ты! – огрызнулся Пеструхин. – Смотри, партеец-то наш начеку. Если и не расслышит – по губам прочтет. За провокационные разговоры полагается расстрел!
Ксения глянула на Гусельникова, но тот сидел на корточках, привалившись спиной к стволу сосны. На его коленях лежал раскрытый планшет. Политрук рассматривал карту.
– Что он там ищет? – шепотом спросила Ксения. – Вот здесь, на этом самом месте должны были находиться наши тыловые части. Но их здесь нет! Я сама смотрела…
– Ты попутала, девочка. Что можешь ты разобрать на полевой карте? – Пеструхин обернулся к ней, положил руку на плечо привычным отеческим жестом.
– Мы изучали картографию… факультативно. Я зачета так и не сдала, но…
Её слова потонули в усиливающемся гуле. Все подняли головы к небу. Даже Гусельников вылез из-под сосны и задрал голову. Самолет падал, всё больше заваливаясь на левое крыло, пачкая небо густым дымным хвостом.
– Падают красные звезды, – тихо проговорила Ксения.
– Наверное, пилот убит! Почему не прыгает? – горячился лейтенант.
Он зачем-то извлек пистолет из кобуры, будто собрался расстреливать из него кружившие в поднебесье мессершмиты.
– Какой это самолет? Какого типа? – волновалась Ксения.
– СБ-2, – ответил лейтенант. – Сразу четыре мертвеца.
