— Боже мой! И Шелю тоже?
— В новостях об этом ничего не говорили?
— Не знаю… Я выключил телик, как только узнал о смерти Паши, — он плеснул себе в стакан немного водки и залпом выпил. — Белокуров тогда так нажрался, что не мог идти. Но все равно орал: «Я сам поеду за рулем!» — и баста! А Горшков с Левитиным его отговаривали. Мол, Паша завезет тебя домой. На твоей же машине… Но тот — ни в какую! Тогда они на всякий случай посадили Синицу рядом и дали денег на обратную дорогу. Однако он так и не вернулся… Я звоню: «В чем дело?» А Паша плачет: «Белокуров человека сбил…»
— Спасибо… Спасибо тебе, Олег Владимирович. Ты настоящий друг… А за племяша — не переживай, мы его по любому отмажем, — обещаю!
* * *
— Ну, что он тебе наплел? — первым делом поинтересовался Серега.
— Да все то же… О чем я уже знал… Ты лучше скажи, почему сегодня невозможно заметить слежку?
— А ее нет. Приказано снять!
— За какие заслуги?
— А зачем? После завтра тебя закроют. За превышение служебных полномочий.
— Основания?
— Слишком тяжелы последствия твоей самодеятельности — две смерти… Соответствующее дело уже состряпали в собственной безопасности, в понедельник его одобрит прокуратура, в общем, можешь сушить сухари, товарищ майор…
— Всегда готов!
— Куда сейчас?
— В ДОСААФ!
— Что ты там забыл?
— Надо проведать одного товарища…
— Ладно! Иди. Проведай. Только смотри, без «мокрухи»…
— Не учи отца Камасутре!
* * *
Егоршин приоткрыл дверь гаража и увидел человека в замасленном комбинезоне. Посмотрел на часы. 11–05. Это мог быть уже и Оглоблин… На яме стоял перламутровый «лексус». Его левое крыло мастер успел снять, теперь оно лежало на полу в дальнем углу бокса…
— Здравствуйте, — тихо молвил Василий, продолжая озираться по сторонам.
— Утро доброе…
— Мне вас посоветовал один знакомый.
— Ну и…
— Не могли бы вы посмотреть мою «семерку»… Простите, как вас зовут?
— Евгений.
— А по отчеству?
— Викторович… Что с ней?
— Ерунда. Помял чуть-чуть задок, когда заезжал в гараж. Говорят, это можно легко исправить…
— Кто говорит, тот пусть и делает… У меня работы по горло. Хотя, — он неожиданно сменил гнев на милость. — Если вмятина небольшая — ее можно просто выдавить. Пожалуй, я возьмусь… После обеда. Но только при одном условии…
— Каком же?
— Вы должны дать мне небольшой аванс. Рублей сто — не более… Пока я ехал в маршрутке, кто-то «свистнул» кошелек, даже хлеба купить не за что…
— Держите! — Егоршин с удовольствием протянул измятую купюру. Он давно обдумывал, как выманить мастера из бокса, а тот, кажется, сам предлагает ему выход! — И еще сто…
