– Дух войны витает над миром. Такой войны, какой не было с начала этой эпохи. Хотите поучаствовать? Уверены, что она не перемелет вас в муку?
– Война – не самоцель, – ответил великий кениг.
– А что тогда?
Его взгляд был красноречивее слов, однако ответ в моей голове вспыхнул сам: «Давно пора подняться в полный рост и сбросить оковы мескийской гегемонии».
– Разумеется, Винтеррейк мечтает, прежде всего, о долгом мире, и ради него я приехал в этот прекрасный город – договариваться.
Ложь.
– Полагаю, разговор исчерпан.
– Разговор даже не начинался, мой кениг. Но на сегодня, боюсь, нам действительно нечего больше обсудить.
– Тан Великий Дознаватель, – успел обратиться он, прежде чем я отвернулся, – можно задать вам откровенный вопрос?
– Прошу. Но не обещаю, что дам откровенный ответ.
– Я к этому готов. Скажите… скажите мне, есть ли пределы аппетитам и амбициям Мескии? Когда она пресытится территориями и богатствами настолько, что прекратит тянуть руки во все стороны?
– Не понимаю вас.
– Чего желает Меския? – прямо спросил он, заглядывая в прорези моей маски. Отчаянный храбрец, однако. – Какова ее наивысшая цель?
Я покрутил в пальцах бокал с нетронутым вином, тщательно подумал и дал совершенно искренний и честный ответ:
– Munda unus.
– Весь мир, – задумчиво повторил он.
– Да. Один мир – одна империя – один Император.
– Ваше мнение?
– Они хотят войны, – ответил я, усаживаясь в предложенное кресло.
– Я не сомневаюсь. Коньяка? Вина? Могу угостить вас восхитительной сангрией.
– Нет, благодарю.
Его величество лично встал у небольшого буфета и предложил мне напитки. Мы были в его рабочем кабинете наедине, и я мог изучить книжную коллекцию, выставленную на полках шкафов. Изучить и понять, что это помещение было мертво. Книги, стоявшие на полках, – сплошь собрания сочинений, многотомные труды, которым «приличествовало быть» вблизи государя. Атрибутика. Их никто не читал и никогда не прочтет. Лишь состояние писчих инструментов на столе говорило о том, что это все-таки используемое рабочее место.
– Вопрос лишь в том, с кем именно они хотят воевать. С нами или с вами? – Король уселся за свой стол и сделал глоток коньяка, затем расстегнул плотно прилегавший к шее воротник и вздохнул свободнее.
– Винтеррейк хочет воевать со всем миром, потому что Вильгельм во сне видит свое знамя над руинами Императорского дворца в Старкраре.
– Вы думаете, у него настолько… огромные амбиции?
– Сегодня я сказал Эриху фон Вультенбирдхе кое-что… и по его эмоциям понял, что он удивлен. Кениг явно слышал эти слова прежде. Думаю, от своего брата и в несколько ином виде: «Один мир – один Рейк – один кэйзар». Поэтому я уверен.
