— Скажи Сержику, Костик.
Официант умчался. Зазвучала снова та же мелодия. Над столиками плыла «История любви». Она откинула голову, закачалась в такт, зачарованно прикрыла глаза.
— Тебе идет это платье, — повторил он, не сводя с нее глаз. — Оно было на тебе в тот раз. В театре.
— Не забыл?
— Я и билеты, корешки, храню.
— Сентиментализмом ты не страдал. Открыл в себе?
— Это ты не замечала.
— Я есть чертовски хочу, — откровенно и нервно спохватилась она. — Ничего с утра не ела.
— Что будем заказывать? — он щелкнул двумя пальцами, подняв правую руку.
Подлетел Костик, сама учтивость, раскрыл перед каждым большую книжку — меню, склонился над ее плечиком.
— Все вкусное! — захлопнула она книжку и озорно сверкнула глазами на оркестрантов.
— Костик, как обычно, — кивнул он официанту и спросил ее: — Тебе красное?
— Отчего же? — она встряхнула волосами. — Выпью-ка я водочки!
Он посмотрел на нее внимательно, не узнавая прежней, скромной девушки, легкая грустная улыбка скользнула по губам и исчезла:
— Потанцуем?
— А танец кончился, — почти обрадовалась она.
Музыка действительно умолкла.
— Тогда выпьем за встречу?
Водка уже стояла на столе в графинчике.
— Выпьем.
Он пододвинул ей блюдце с кружочками лимона. Они выпили. Она взяла лимон, пожевала, прыснула:
— Не будет деток-то!
— Ты о чем?
— Я о милиционере.
Он, недоумевая, поднял брови.
— Тот, который тебя забирал, детьми грозился.
— Прости меня.
— Ну что ты.
— Прости. Я хотел все объяснить.
— Как раз есть время.
— Я думал потом. Посидим…
— Я напьюсь. Давай уж сейчас, на трезвую голову.
— Майя, что с тобой?
— Со мной? Ничего. Давай, давай. Пока я не пьяная. Валяй.
— Я чувствую, ты сегодня не в себе.
— Ты зачем меня звал?
— Увидеть… Объясниться… То, что произошло, это…
— Ну, ну. Не дрейфь. Валяй! Как ты напился? С кем? Как ты под наши окна приперся! И разлегся там, собрав детей! Воспитатель милиционеров!
— Майя, прости.
— Нет, ты хотел все рассказать? Рассказывай же. Пьяной я буду хуже.
— Хорошо.
— Я слушаю.
Он опустил голову. Она, выплеснув накопившиеся эмоции, как будто успокоилась, тяжело вздохнув, налила себе минеральной воды, залпом выпила и отвернулась к окну.
— Рассказывай, рассказывай.
— Хорошо. Но я буду много говорить.
— Ничего. Мне не впервой. Я учитель. Наберусь терпения.
— Ты ничего не знаешь.
— Откуда же мне знать. Мы темные люди.
— Я не об этом.
— А я о том.
— Не надо, Майя. Не перебивай меня, пожалуйста. Мне и так очень трудно.
Она едва сдержала себя, но промолчала. Минуты три он крутил вилку в руках, не находя ей место, потом коснулся своей рюмки, посмотрел на нее виновато, налил себе водки и выпил.
