Не знали мы!
В снегах безгрешной высоты
Застынем — близкие — чужие…
Мы — непорочно голубые,
Мы — тайнобрачные цветы!
— Кхе, кхе! — закашлялся чтец, закончив строчку, будто его пробрало или запершило в горле. — Какие прозрачные и трогательные! Вы не находите, Лаврентий Павлович?.. И что это? Я не разберу. В стихах я не дока, не дока. Непорочно голубые — это кто?
— Да кто же их знает! — не находил себе места Лаврушка. — Я тоже стихами не баловался никогда. Шут с ними.
— А надо бы, — укоризненно покачал головой чекист, и, казалось, уши его заколыхались, закачались отдельно от лысины. — Вы же интеллигент!
«Вот привязался! Что его принесло? В институте чтото случилось? — ломал голову Лаврушка. — Тут что-то не то. Приперся ведь, когда Варька у меня застряла. Неужели прознал кто? Но этим-то в органах зачем? Бабы их стали интересовать? Нет… Все-таки из-за родителей примчался с раннего утра, любопытный… С ними что-то случилось? Ну а если так, сейчас скажет сам. Не из-за Варьки же в конце концов!..»
Лаврушка повнимательнее вгляделся в гостя. Об этих органах ему уже приходилось слышать. От родичей. Те делились между собой с придыханием впечатлениями, когда возвращались с очередных «политбесед», проводимых с ними «там» перед каждой отправкой за кордон. От сына, естественно, они большинство своих впечатлений скрывали, но по лицам он видел — непростыми были те испытания и для отца, и для матери. А повзрослел и сам домыслил, но кое-что узнал от приятелей постарше, в особенности — от Мартынова. Эдик порасписал, порассказывал, как его «оформляли» в первое загранплавание…
«Что же все-таки стряслось с родителями?» — заволновался он уже всерьез.
— Вы Светлану-то вчерась так и не дождались? — продолжая теребить книжку и отпив кофе, между прочим, спросил «ушастый», изучая посудный шкаф — гордость Аглаи Иосифовны.
— Кого? — оторопел Лаврушка.
— Светлану так и не дождался вчера муж ее верный Вадим Сергеевич? — отчетливо и громко спросил «ушастый», и лицо его вдруг стало острым от выпирающих скул, торчащего носа и пронзительных глаз-стрелочек.
— Не могу сказать… не знаю, право, — залепетал Лаврушка, забыв про кофе.
— Ну как же? Вы там были. Интэллигэнтные беседы вели, — именно так и произнес посетитель.
— Как? Откуда вам?..
— Были там? — повысив голос до крика, подался к нему «ушастый».
— Был… конечно…
— Так как же? Она пришла?
— Не знаю.
— Вы ее видели?
— Да нет… понимаете…
— Где она?
— Мне неизвестно…
— Как же так!
