Через две страницы выяснилось, что герой был в бронежилете. Еще через одну его бросила жена. Тамара подобрала под себя ноги и захрустела печеньем. На середине книги ноги затекли и пришлось идти включать свет. А потом пришел Бастрыга, так что про свидание героя с новой избранницей Тамаре узнать не пришлось.
— Голодный? — спросила она.
— Очень, — ответил Бастрыга, моя руки в ванной комнате. — Сегодня пообедать не получилось. Один придурок, вместо того, чтобы повеситься самому, сначала повесил жену и ребенка. Сам сообщил об этом в полицию, но наряд в дом не пустил, отстреливался из охотничьего ружья, пока его не уложили гранатой. Теперь возбуждено сразу два дела, и оба висят на мне. Как будто мне без них заниматься нечем.
Вытирая руки, Бастрыга уронил полотенце и наступил на него. Тамара хотела сделать ему замечание, но передумала. Не самый подходящий момент для того, чтобы учить любовника аккуратности.
— Опять «Мимоза»? — недовольно буркнул он, усаживаясь за стол.
— Есть еще семга, — быстро сказала Тамара.
— Тоже вчерашняя?
Бастрыга придвинул тарелку и наклонился, нюхая салат. Лицо его выражало брезгливость. Как будто перед его носом был не салат, а кошачье дерьмо.
— А знаешь что, — воскликнула Тамара с деланным оживлением, — давай коньячку выпьем? Так хочется крепкого.
Бастрыга поморщился и кивнул:
— Ну давай, неси.
Захотелось как следует врезать ему по башке сковородой, чтобы не гримасничал за столом. Тамара со звоном бросила вилку в свою тарелку.
— Там, где я воспитывалась, было принято, чтобы мужчины ухаживали за дамами. Готовь ему, стирай, а вместо благодарности «давай неси».
— Рад слышать о твоем благородном происхождении, — сказал Бастрыга. — А то у меня имелись другие сведения. Неблагополучные родители, трудное детство и так далее.
Тамара почувствовала, что краснеет — краснеет столь стремительно и бесповоротно, что скрыть это невозможно. Лицо, шея, грудь, даже плечи, все пылало.
— Ты что, рылся в моей биографии? — спросила она с ненавистью.
— Просто слухи доходили, — ответил Бастрыга спокойно. — Так как насчет коньячку? Или ты передумала?
Это был тот решающий момент, который однажды наступает в жизни каждого. Момент истины. От выбора Тамары сейчас зависела ее дальнейшая жизнь, ну, по крайней мере обозримое ее будущее. Можно остаться сидеть, а можно встать и сходить за бутылкой и рюмками. Бастрыга поставил Тамару перед выбором. Он не скрывал, что решил указать ей на ее место. Прежде уже происходило нечто в этом роде, но не столь прямолинейно и откровенно.
