Отодвинувшись вместе со стулом, Тамара поднялась из-за стола. Бастрыга наблюдал за ней с насмешливым любопытством. Ах, как хотелось швырнуть ему в лицо тарелку с недоеденным салатом!
Когда Тамара сходила к бару и вернулась оттуда с бутылкой, от недавнего румянца и следа не осталось. Бледная и холодная — вот какой она была. Очень бледная и холодная.
Они выпили. Поговорили о каких-то пустяках. Потом, улыбаясь, Бастрыга заставил Тамару встать, прижал ее к стенке и овладел ею. Она сопротивлялась и даже кусалась, но не сильно, а под конец повисла на нем всем весом, вскрикивая и сотрясаясь. Пережитое унижение странным образом усиливало наслаждение. Запершись в ванной комнате, Тамара посмотрела на свое отражение в зеркале и назвала себя шлюхой.
Вытираясь после обжигающе-горячего душа, она машинально прислушивалась к голосу Бастрыги, говорившего по телефону.
— Да понял, понял… Пятое… Внук? Черт! Сколько ему было? Тоже пакет на голову? Вот суки! Калибр уточните… И вообще баллистику проверьте тщательно. Думаю, тот же самый ствол, но чем черт не шутит. Соседи что-нибудь слышали? Ладно, ладно, на месте выясню. Сейчас выезжаю.
Не тратя время на одевание, Тамара выскочила из ванной и, кутаясь в полотенце, побежала к Бастрыге так быстро, что едва не потеряла тапочек на ходу.
— Леня! — воскликнула она возбужденно. — Опять?
— Что опять? — спросил он, просовывая ногу в штанину.
— Ограбление с убийством. Старики, да? Деньги на квартиру собрали?
Бастрыга неторопливо застегнул молнию брюк и только потом ответил:
— Да, Тома, да. Но доклад предназначался не для твоих ушей. Мне не нравится, когда мои разговоры подслушивают.
— Ты громко разговаривал, — парировала Тамара.
Будучи женщиной, она отлично знала, когда мужчине следует уступить, а когда на него надавить, чтобы достигнуть желаемого результата.
— Ты сегодня просто невозможный, Леня! Придираешься, придираешься… Сколько можно? Мне надоело. То не этак, это не так. Знаешь, если я тебя не устраиваю, то нам лучше расстаться. — Она стащила с себя полотенце эффектным, хорошо продуманным жестом, набросила его на плечо и промаршировала в направлении ванной комнаты. — На квартиру я не претендую. Вообще ни на что не претендую. С меня хватит!
— Погоди, погоди!
Бастрыга успел догнать Тамару и придержать дверь только потому, что она сама этого захотела. — Чего ты кипятишься?
— Пусти! — она сердито вырвала руку.
Бастрыга взял ее за талию, привлекая к себе.
— Успокойся, Тома. Я не хотел тебя обидеть.
