– Я успел немного перекусить, – сказал пастор. – И вот я здесь. Вы все подготовили?
– Все. Она позвонит нам, когда он выйдет. Возьмите сигару и выпейте бокал пива. Как он выглядел, когда вы видели его в последний раз?
Бутылка дрожала у пастора в руках и стучала о бокал.
– Достаточно трезвым, но напуганным, – ответил он. – Он сразу пошел к серванту, как только мы прибыли в замок. Я даже не знал, останавливать ли мне его. Хорошо, что Герберт привел его в чувство. Когда я уходил, он курил одну сигарету за другой. Должно быть, выкурил целую пачку. Я говорил ему о вреде никотина, но он отвечал: «Нет, спасибо, я хочу курить» – и смотрел словно сквозь меня.
Они молчали. Рэмпол поймал себя на том, что он слушает тиканье часов. Мартин Старберт, по-видимому, тоже смотрел на часы, но в другом месте.
Где-то внутри дома вдруг зазвонил телефон.
– Вот, наконец-то. Вы не могли бы ответить, мой мальчик? – спросил доктор, дыша чуть быстрее. – Вы все-таки более шустрый.
Рэмпол помчался к телефону, чуть не споткнувшись. Телефон был старого образца: чтобы ответить, следовало покрутить ручку, миссис Фелл уже была тут как тут.
– Он вышел, – сказал ему голос Дороти Старберт, на удивление спокойный. – Смотрите за ним по дороге. Он взял с собой большой велосипедный фонарь.
– Как он?
– Плохо говорит, но достаточно трезв. – Затем она добавила: – С вами все хорошо?
– Да. Можете не волноваться. Он будет вне опасности, дорогая.
По дороге из дома он вспомнил то смелое последнее слово, которое он неосознанно употребил в разговоре с ней. Даже во всей этой суматохе он думал о ней и никак не мог вспомнить, произносил ли раньше когда-нибудь это слово.
– Ну что, мистер Рэмпол? – гулко спросил в темноте пастор.
– Он вышел. Как далеко находится тюрьма от замка?
– Четверть мили в сторону железнодорожной станции. Вчера вы должны были проходить этот путь.
Сондерс как бы отсутствовал, но при этом выглядел очень сосредоточенным. Он и доктор бродили вокруг входа в дом. Сондерс повернулся, его лысина сияла в свете луны.
– Я весь день представляю себе различные ужасные вещи. Раньше я все смеялся над этим… Значит, старый Тимоти Старберт… – Что-то беспокоило совесть выпускника Итона. Он вытер лоб платком и добавил: – Мистер Рэмпол, я спросил, был ли там Герберт?
– Причем тут Герберт? – поинтересовался доктор.
– Эмм… Как бы это сказать… это единственный человек, которого сейчас не хватает. Он надежен. Немногословен и надежен. Не нервничает. Вызывает восторг как англичанин.
