– Да, – сказал он.
– Ну наконец-то. – Сарин голос казался странно ровным и четким. Мэйкон тотчас ее представил: в его старой рубашке, она сидит, обхватив себя за голые колени. – Я пыталась до тебя дозвониться, а потом сообразила, что ты, наверное, ужинаешь со своими.
– Что-нибудь случилось? – спросил Мэйкон.
Он почти шептал. Видимо, Роза догадалась, кто звонит, потому что вдруг о чем-то оживленно заговорила.
– Что? Тебя плохо слышно, – сказала Сара.
– У тебя все в порядке?
– Чей это там голос?
– Джулиан пришел.
– А! Привет ему. Как там «Сьюки»?
– Кто?
– Лодка его, господи.
– Все хорошо, – сказал Мэйкон. Или надо сказать «с ней все хорошо»? Насколько он знал, «Сьюки» покоилась на дне Чесапикского залива.
– Я вот чего звоню – хорошо бы нам поговорить. Может, как-нибудь вместе поужинаем?
– А, да. Конечно.
– Завтра сможешь?
– Вполне.
– А где?
– Наверное, в «Старой бухте».
– Ну да. Разумеется. – Сара вздохнула или рассмеялась, Мэйкон не разобрал.
– Я предлагаю «Старую бухту», потому что туда можно дойти пешком, – сказал он. – Только поэтому.
– Ладно, давай прикинем. Ты ужинаешь рано. В шесть годится?
– Прекрасно, в шесть.
Мэйкон повесил трубку и обнаружил, что Роза затеяла лингвистическую дискуссию. Она притворилась, будто не заметила нового участника в его лице. Поразительно, сокрушалась Роза, какой неряшливой стала разговорная речь. Все запросто говорят «широкие массы», не замечая тавтологии. А слово «шовинизм» используют только в значении «мужское превосходство», напрочь позабыв его этимологию. Невероятно, подхватил Чарлз, но газеты пишут, что кинозвезда путешествовала «инкогнито», хотя всякий дурак знает, что о женщине следует говорить «инкогнита». Джулиан разделял их возмущение. Просто диву даешься, поддакнул он, с какой легкостью народ швыряется словом «недостоверно», хотя на свете мало что и впрямь враждует с достоверием.
– С достоверностью, – поправил Мэйкон, но тут мгновенно влезла Роза, будто его здесь и не было:
– О, как я вас понимаю! Слова обесцениваются, да?
Точно девочка, она комкала подол прямой серой юбки. Можно подумать, ее никогда не учили, что нельзя доверять посторонним.
Чтобы попасть в «Старую бухту», пришлось взобраться на крыльцо. Прежде Мэйкон его вообще не замечал, не говоря уж о том, что не обращал внимания на ступени из безупречно гладкого мрамора, на которых в любую секунду могли заскользить костыли. Затем пришлось одолеть тяжелую входную дверь. Мэйкон слегка торопился, потому что Роза, его подвозившая, свернула не туда и было уже пять минут седьмого.
