– Я – троглодит, дядя. Простой троглодит.
– Ой, он и по–нашему говорить научен! Чур меня! Это от жары мне блазнится, али от перекура, не иначе! Троглодитов мы навидались, извиняйте, конечно. Мелкий народец, все сплошь зелено–бурого цвету, что полынь трава. А на тебя гляжу, так ты у меня в глазах вроде как больше разов в пять. И шкура серебряная, словно с рыбы чешую снял и на себя напялил! Вот вернусь, так сразу пойду в палатку к Шалашухеру и, клянусь Джорнеем, так и скажу ему прямо в глазья – твой табак, Шалашухер, совсем нехорош! Дрянь всяка от него в башку лезет, и делай со мной что хочешь!
– Погоди, дядя, тормознись, не части! Какая тут, ты говоришь, ярмарка?
К нам подошла здоровенная болотная корова, доверчиво ткнулась мордой в ладони. Махор неловко почесал зверюгу за ухом. Та сунулась к хоббиту, вдохнула с себя табачные миазмы и громко чихнула.
– Куды тебя несет, оголтелую? – замахал на нее руками полурослик. – Вон оно, зелье какое – животина и то не выдерживает! А ярмарка… Издалече вас, видать, к нам занесло, что про ярмарку нашу слыхом не слыхивали. Почитай, кажный цикл проводим. Мифрильная ярмарка и выставка умельцев. Во как! Самая крупная на всей сфере. Купцов, торгового люда всякого понаедет вечно – тьма тьмущая. А в ентот раз из–за турнира корентинского – в особинку! Шатров, да кибиток, палаток да чумов набралось на целый город. Недаром Шушел сказал восьмого дни: надобно косарей нам, старосты, посылать на косьбу, место освобождать под мастеровой люд. И добро, что успели! Иначе, куда бы им свои павильоны ставить, вот скажите на милость? Неужто в самую целину загнать бы пришлось? Стыд–то какой мог выйти! Так это не по–нашему, мы завсегда гостям рады. А травы у нас сильные! Вроде, два дни прошла скотина, все до землицы подчистила, сегодня глянешь – стена! Вот какие травы у нас, гости дорогие! Не травы – благодать Иерархова!
– Стоп, дружище! Умоляю, попридержи коней! – простонал Махор. – Слушай, Гонзо, я, кажется, что–то припоминаю…
– Коней?! Эк, куда хватил, дорогой! Коней да пони пасет гном Маргулетс! Еще светляки не слетелись, он угнал их…
Я решительным жестом достал из походной сумки кусок паялпанского лунного кварца и вручил его хоббиту:
– Это тебе, дядя. За информацию.
Полурослик взял кристалл, восторженно захлопал васильковыми глазками и принялся его разглядывать, что–то бормоча под нос. Пауза дала Махору возможность собраться с мыслями:
– Вспомнил! Сначала Ниама, а потом Тахтур говорили! Под Корентином собирается турнир фехтовальщиков! Со всей локации! Туканец и сам туда собирался наведаться. Шансов, говорил, немного, там такие зубры будут… Блин. Я по–пьяному разговору, кажется, и сам вознамерился заявиться. Даже встречу с ним назначил. Вот форшмак.
