Сидя у стола со сладостями, Аснат играла с маленькой черной собачкой, которую угощала медовыми пирожками, разговаривая в то же время то с матерью, заметно пополневшей и постаревшей, то с не сводившим с нее глаз и очевидно влюбленным в нее офицером. Последний был наш старый знакомый Гор, бывший соперник Потифара. После свадьбы Ранофрит он перевелся в Гелиополь и стал другом и постоянным гостем в доме Верховного жреца, радушно принимавшего его и, очевидно, благосклонно смотревшего на чувства, которые тот питал к его дочери.
По службе Гор шел отлично, командовал теперь уже отрядом полицейской стражи, и Армаис начинал свою служебную карьеру под его начальством. Потифэра хотел было, чтобы сын пошел по ученой дороге, дабы со временем занять место Верховного жреца; но юноша не питал расположения к науке и строгой жизни духовенства. Неустанная работа, требуемая высшим посвящениям в таинства, была не по нем, и Потифэра, скрепя сердце, должен был удовольствоваться тем, что посвятил сына в малые таинства и воспитал в нем искусного писца. Чтобы наследственный сан не вышел, однако, из его семьи, Верховный жрец готовил к нему своего младшего брата, Рамери, занимавшего должность третьего прорицателя храма и слывшего искусным зодчим.
По-прежнему обожание всей семьи Потифэры, начиная с него самого, сосредоточивалось на Аснат, которую все баловали и старались предупредить малейшее ее желание. Молодая девушка вполне ценила свое привилегированное положение, и сознание своей красоты, богатства и успеха в обществе сделало бы ее тщеславной и капризной, если бы не природная доброта и детская беспечность, смягчавшие эти маленькие недостатки. В свою очередь она обожала свою семью, а друг ее детства Гор по-прежнему нравился ей больше всех других. Видимое поклонение красивого офицера и забавляло ее, и льстило ее женскому самолюбию, так как, помимо блестящей партии, какую представлял собою Гор, страсти, возбужденные его золотистыми волосами у дам Гелиополя, ни для кого не были тайной. Несмотря на добрые отношения обеих сторон решительного слова, однако, не было еще произнесено.
– Смотри, отец, – сказал Армаис, – к нам едет Ракапу.
Обе женщины тоже встали, но Аснат одним прыжком очутилась у перил с восклицанием:
– Правда, его колесница остановилась у наших дверей; как же он взволнован и расстроен чем-то!
– Пожалуй, придется идти вниз принять его там? – спросила Майя.
– Нет, здесь так хорошо; иди ты, Армаис, прими благородного Ракапу и проводи сюда к нам, – ответил Потифэра, подходя к столу и наполняя сирийским вином чашу для своего старого приятеля, коменданта Гелиополя, тяжелые шаги которого уже раздавались по лестнице.
