Потифар встретил Иосэфа на пороге дома с любезной сдержанностью, в которой сквозила врожденная доброта, заставлявшая его желать, в интересах Аснат, установить более сносные отношения с человеком, которого все ненавидели. Поразил и взволновал душу Иосэфа честный, открытый взгляд его бывшего господина, такой же снисходительный, как и тот, который некогда согрел своей добротой одинокого, робкого юношу, когда тот впервые ему прислуживал. Конечно, теперь он был богат и властен; но так же одинок, как и в тот день, когда Пта привел его под эту кровлю никому неведомым рабом; простой и дружелюбный прием Потифара отлично на него подействовал. Крепко пожав протянутую ему руку, Иосэф нагнулся и тихо, так чтобы никто его не слышал, прошептал:
– Благодарю за радушный прием и добрый взгляд; это первый, который я встречаю в окружающей меня ненавистной, рабски услужливой толпе. Как счастлив был бы я, если бы ты стал мне другом после того, как был мне добрым господином во время рабства!
Потифар с удивлением взглянул на него, но, прочтя во взоре своего прежнего любимца искренность, ответил на его пожатие.
– Твои слова, Адон, меня радуют, и я счастлив, что живы в твоей памяти хорошие минуты, проведенные под моей кровлей! – сказал он так же тихо. – Велик и славен Бог, тебя возвысивший, и да направит он дела твои к счастию страны, которую поручил тебе. Человек, – будь то даже фараон, – сам по себе не может быть совершен; бессмертные руководили его выбором, они облекли тебя полномочием. Выполни же твою задачу с честью!
Не ожидая ответа, Потифар повел своего гостя в большую залу, где Иосэф приветствовал Потифэру и быстро подошел потом к бледной, с опущенными глазами, Ранофрит, едва пробормотавшей несколько слов благодарности за присланные подарки. Волнение и едва сдерживаемые слезы, стоявшие в глазах ее, были так заметны, что Адон наклонился и, пожимая ей руку, спросил шутливым тоном:
– Присутствие мое или возвышение так огорчают тебя, благородная Ранофрит?
– И то, и другое, – откровенно ответила она.
Иосэф засмеялся:
– Мне жаль тебя; но, несмотря на это, развеселись, благородная женщина! Забудем оба прошлое и примиримся с настоящим, как с волею богов.
Потифар затем представил ему двух своих сыновей, которых Иосэф и расцеловал, не обратив ни малейшего внимания на Акку, несмотря на ее ярко-желтую юбку и пестрый клафт, что повергло ее в немалое огорчение, которое перешло затем в полное отчаяние, когда позже домоправитель Иосэфа, раздавая невольникам подарки своего господина, одарил ее наравне с прочими.
