– Все сказала? – смотрит на меня с плохо скрываемым раздражением.
– Ну если ты так ставишь вопрос. – Это ловушка, я знаю, но обиженно ведусь.
– Вот и молодец, – вдруг стягивает с себя футболку.
На несколько секунд я теряю дар речи и не нахожусь, что сказать на такую наглость. Он продолжает раздеваться – носки, затем джинсы, расстегивает часы на левом запястье, кладет их на стол, смотрит на меня устало. Но мне уже понятно, к чему он ведет.
– Саша, мы разговариваем!
– Это ты разговариваешь. А я приехал отдохнуть. Набраться сил перед концертом. Поспать. Заняться любовью с тобой, наконец. В общем, у меня есть планы, в которые не входит выяснение отношений.
– Но так нельзя!
– Лена, нельзя постоянно выяснять, кто кому и что должен, как делаешь ты. Когда ты наконец расслабишься? Эй, посмотри на меня – это же я. Я знаю тебя почти всю жизнь, я люблю тебя и никогда не сделаю ничего, чтобы тебя обидеть. Если тебе что-то не нравится – скажи мне об этом, я всегда пойму и исправлюсь. Но не начинай выяснять отношения – это удел пар, которым больше нечем заняться. Не наш удел. Не мой – точно.
– С тобой невозможно разговаривать…
– Нет, Лена. Разговаривать со мной можно. Наезжать на меня – нельзя. – Он улыбается, залезает на кровать и сгребает меня в охапку, я пытаюсь вывернуться из его клешней, но только пыхчу и царапаюсь.
– Эй, Сиренка, – шепчет он, издеваясь, мне на ухо, отчего горячо и щекотно, – давай ты сегодня сверху?
– С тобой невозможно, невозможно, невозможно разговаривать, – уже из вредности отвечаю я и понимаю, как мелко то, из-за чего я расстроилась, из-за чего так хотела поссориться, и как важно, что он сейчас обнимает меня.
– А ты не разговаривай со мной. Люби меня. Молча люби, женщина, молча.
Он больше никогда не отключал телефон. В этом был весь Саша. Но и я – никогда не звонила ему во время репетиции, если не происходило ничего из ряда вон выходящего. В этом были все мы – мы могли решить все.
До поры до времени.
Есть женщины, которым не нужно прилагать усилий для того, чтобы казаться легкими, красивыми, совершенными. Такой была Соня – но Соня была уникальной, она будто сошла с хипстерских фотографий и осталась рядом с моим братом. У нее был особенный талант – так гармонично сливаться с окружением, в то же время выделяясь из него, словно она всегда здесь находилась. Как в гостях у друзей вдруг замечаешь удивительную картину на стене и спрашиваешь: «Что это, кто автор, где вы достали эту красоту?» А она уже три года висит на этом месте, ты проходила мимо, Лена, и не обращала внимания.
